хотелось смотреть вечно. Но он быстро пришел в себя и даже попытался возмутиться.

– Это не считается!

– С Дайном, кажется, что-то случилось, – сказала я, понимая, что с этим лисом подходящий момент для разговора едва ли представится.

Йормэ посерьезнел, тут же забыв о всяких претензиях.

– Что?

Пока я рассказывала о том, что узнала от помощника Дайна, лис все больше хмурился.

– Конечно, мы с ним не так давно знакомы, – заметила я под конец, – но мне кажется, что он не стал бы исчезать на долгий срок, никого не предупредив.

– Это не в его характере, – согласился Йормэ.

За дверью стало неспокойно, послышались незнакомые голоса – Иветт привела целителей, чтобы те оценили состояние стражников.

Прислушавшись, лис невпопад предложил:

– Навестим Дайна?

Йормэ знал, где тот живет, и не видел причин не проверить, появлялся ли Дайн дома. Нам понадобилось немного времени, чтобы прийти к выводу, что заняться этим будет лучше завтра же утром.

– Если не застанем его, – заключил лис, – то хотя бы соседей опросим.

Когда мы вернулись, в отделе уже было тихо. Руперт безвольно распластался по столу, воздух полнился терпким ароматом каких-то снадобий. Мажена, которую, судя по ее понурому виду, отчитали, сидела на своем месте, подперев щеку.

Сержант доедал торт.

Начавшийся так нелепо, день прошел в бессмысленной суете. Торжественное возвращение сержанта обернулось полной катастрофой, но, казалось, беспокоило это только Мажену. И немного Руперта, желудок которого оказался слишком нежным и не готовым к ведьминским экспериментам.

Остаток торта был безжалостно уничтожен, что привело Йормэ в уныние. Он выглядел достаточно несчастным, чтобы у меня появилось желание его подбодрить.

– Купим тебе торт вечером? – спросила я, когда несчастный лис принес мне чашку чая. Со своей работой он разобрался быстро.

– Зачем мне чей-то чужой торт? – спросил он. – Я хотел попробовать тот, что пирожочек сделала собственными руками.

Рецепт был достаточно простым, чтобы у меня получилось его повторить, а Йормэ казался искренним в своей печали, и я предложила:

– Если ты поможешь, то мы могли бы…

Он не дослушал, схватил меня за руку, вскользь задев чашку с чаем, из-за чего она едва не перевернулась, и горячо пообещал:

– Выполню любой приказ, моя госпожа!

До конца рабочего дня я ловила на себе нетерпеливые взгляды. Вчера это была Мажена, сегодня – лис.

Меня не оставляло ощущение, что и вечер пройдет так же бестолково, как и вчера, только на этот раз придется следить не за тем, чтобы ведьма не подмешала что-нибудь во время готовки, но чтобы Йормэ не съел все раньше, чем торт будет готов.

Вечер выдался теплый и тихий, облака, окрашенные последними лучами заходящего солнца, были похожи на сладкую вату, но лиса не интересовало ничего вокруг. Крепко держа меня за руку, он сбежал со ступеней городского управления, едва не сбив мужчину, преградившего нам путь.

На маленьком конверте, что тот протянул, была хорошо заметна печать дома Герс. Протянули его мне, и, когда Йормэ попытался перехватить послание, мужчина отстранил его руку.

– Прошу меня простить, но я получил четкие указания.

Лис напряженно покосился на меня. Уверенный, что Мясник представляет для меня опасность, Йормэ слишком остро реагировал на все, что было с ним связано. Под пристальным синим взглядом я приняла записку. Прочитала ее.

– Что там, пирожочек? – Вырывать послание из рук Йормэ не посмел, хотя было видно, как ему не терпится узнать его содержание.

– Виконт отыскал еще одну картину и делится со мной этим радостным известием. – Я еще раз перечитала последние строки. – Уверяет, что мне будет интересно на нее посмотреть, и надеется, что у меня есть на это время.

Подняв взгляд на замершего Йормэ, я добавила главное:

– Тебя он тоже приглашает. Пойдем?

Лис задумался, и, пока он решал, что важнее – торт или расположение Мясника, мужчина произнес:

– Хозяин просил передать, что понимает, как неуместно его приглашение, и просит…

– Не имеет значения. – Йормэ махнул рукой, не дослушав, и спросил у меня: – Хочешь посмотреть?

Я хотела.

Мужчина провел нас к карете, стоявшей недалеко от управления. Небольшая, двухместная, запряженная двойкой пегих кобыл, она мало походила на транспорт аристократа, но выглядела неожиданно изящной.

Такие кареты появились не так давно и не успели завоевать расположение горожан. Благородные их избегали, но виконта, кажется, подобное волновало мало. Он предпочитал полагаться на свой вкус и уже только этим мог бы вызывать симпатию. Особенно у Йормэ, которому была чужда закостенелость аристократов.

Но лис всю дорогу провел в молчании и при виде виконта, вышедшего нас встретить на порог галереи, ничуть не уменьшил своего откровенного враждебного настроя. Вероятно, они могли бы стать хорошими друзьями, но даже не думали попробовать.

Опершись на руку Йормэ, первым покинувшего карету, я смогла позволить себе не смотреть под ноги, а окинуть взглядом здание. На втором этаже на балкончике стоял столик, за которым виконт ждал нашего прибытия.

– Я безмерно счастлив. – Он порывисто подался к нам, но невольно отступил, разглядев что-то на лице Йормэ. – Прошу простить мне мое нетерпение.

– Неужели эта картина настолько хороша? – спросила я с улыбкой, желая сгладить неловкий момент.

– Моя леди, вы не представляете насколько.

Виконт провел нас в уже знакомую галерею, претерпевающую значительные изменения. Некоторые картины были сняты со своих мест и заботливо расставлены у стены. Виновница всего этого уже была повешена и занимала самое важное место.

Картина изображала осенний пейзаж. Вдали краснели клены, в воздухе, на фоне низких свинцовых туч, кружились редкие пушистые хлопья снега, под которыми в стремительном сумасшедшем прыжке замерла тонкая фигура. Волосы разметались на ветру красным росчерком, одна нога уже сорвалась в пропасть, другая едва касалась края обрыва.

От картины веяло ужасом и безысходностью.

– Увидев ее, – негромко произнес виконт, с благоговением глядя на полотно, – я подумал о вас. Как вам?

Йормэ дернулся, по лицу его прошла тень, и он уже хотел было что-то сказать. Что-то резкое и ни капли не дружелюбное, но я заговорила первой, надеясь, что лис сумеет взять себя в руки:

– Довольно… печальная сцена.

Успокоиться ему оказалось не так-то просто.

– Почему? – мрачно спросил Йормэ, и от тона его голоса меня бросило в дрожь.

– Простите? – Виконт если что-то и почувствовал, то виду не подал, сохраняя на лице вежливую улыбку.

– Почему картина чужой смерти напомнила вам о Вейе? Думаете, она могла бы так же сорваться с утеса? Или, быть может, ее столкнут?..

Улыбка виконта дрогнула и потухла, он растерянно посмотрел на меня.

– Ни в коем случае!

– Йормэ…

Лис посмотрел на меня.

– Неужели тебя это не