– Ты обещал вколачиваться.

Шумно втянув воздух мужчина выпрямился и, смяв одной рукой ягодицу, а второй погладив меня по пояснице, сделал осторожный толчок, качнувший на волне удовольствия.

– Ещё, – всхлипнула я жалобно, прося повторить.

Вопреки обещаниям, он брал меня бережно, размеренно входя до упора, и, почти выскальзывая, снова устремлялся в самую глубину. С каждым проникновением волны наслаждения накатывали всё сильнее, оглушая и кружа сознание так, что я чувствовала себя песчинкой в бушующем океане. Всё громче постанывая, я подавалась навстречу каждому толчку. Почувствовав мой страстный отклик, мужчина ускорился, входя резче, сильнее, глубже, окрыляя и вознося меня к звёздам.

– Еще, да, о мой... Лео! – крики сами срывались с губ.

Умоляя любовника не останавливаться, сгребая пальцами простыню, впиваясь в неё ногтями, я с готовностью встречала мощные, яростные удары его бёдер. С трудом осознавая реальность, вцепилась зубами в шёлковую ткань, заглушая стоны и какие-то жалобные всхлипы.

Экстаз полыхнул ослепительной вспышкой безумного наслаждения. В последний раз толкнувшись назад, плотно прижимаясь к мужчине попой, я задрожала в его руках, утопая в невероятном удовольствии.

ЛЕОНАРДО.

Придержав готовую рухнуть девушку, развернул её, укладывая на спину, и пристроился между подрагивающих ножек. Осторожно войдя в жаркую глубину до упора, замер, любуясь искажённым удовольствием личиком и наслаждаясь ещё не остывшей пульсацией нежных стеночек, плотно обхвативших мой член.

Невесомо подцепив её нижнюю губу поцелуем, прошептал:

– Какая же сладкая и страстная ведьма мне досталась. Я так с ума от тебя сойду, мой маленький ёжик.

Распахнув серебристые глаза и обвив мою шею руками, она улыбнулась, так же тихо ответив:

– Сойди, я не против...

– Тогда давай вместе? – предложил и тут же мягко толкнулся внутри её тела.

Зрачки Трис мгновенно расширились и в них засветилось вновь нарастающее возбуждение.

– Согласна, – выдохнула она чуть слышно и, прогнувшись, обняла мою талию ногами.

Не сдержав стон я приник к манящим губам, слегка прикусывая и проникая языком в приоткрытый ротик. Сплетаясь с острым язычком в безумном танце, начал древние как мир движения, унося нас обоих в пучину наслаждения.

Трис извивалась подо мной, подаваясь навстречу, и сама насаживалась на ставший каменным орган. Она отдавалась так бурно, страстно, что я такое даже в мечтах о ней не представлял.

Девушка то, откинувшись, подставляла изящную шейку для ласк, то сама целовала меня в висок, щёку, в напряжённую шею, путешествуя по ней мягкими укусами и зализывая несуществующие раны.

Обхватив мой торс руками, гладила спину, проходясь вдоль позвоночника от лопаток к пояснице, иногда царапая и вынуждая меня содрогаться от переполнявшего тело возбуждения и острого удовольствия.

Её ноги соскользнули с моей талии и обвили бёдра, врезаясь пяточками чуть выше колен. Больше не в силах сдерживаться, я входил в неё резко, сильно, на всю длину, вынуждая стонать, всхлипывать и выгибаться всё интенсивней, закатывая глаза от нестерпимого наслаждения.

Лёгкая вибрация шелковистых стеночек на моём члене, сменяющаяся на крепкие объятия, и я вхожу так глубоко, так тесно прижимаюсь к нежному телу, что у самого вспышки разноцветных искр перед глазами.

Изливаясь в свою сладкую девочку, я осознал, что в жизни ничего подобного не испытывал. Всё, что было до неё – лишь жалкое подобие секса.

Рухнув на кровать, сгрёб Трис, привлекая её к себе, и уткнулся носом в макушку. Полежав минут пять в тишине, она закопошилась и, проведя пальчиками по моему плечу, прошептала:

– Лео...

– Ммм?

– Это было божественно.

– Значит, по статусу я всё же не святой, а Бог?

– Пф, нет, конечно!

– Это ещё почему? – отстранившись, посмотрел я на неё возмущённо.

– Ты сделал мне больно! Вот когда будет только хорошо, тогда и признаю Богом! – ответила она, сверкая лукавством во взгляде.

– А, ну это не страшно, до завтра я и святым походить могу, – усмехнулся, вновь зарываясь в её волосы, вдыхая аромат фиалок.

– А тебе... понравилось? – спросила она, смущённо пряча личико на моей груди.

– Это было ужасно... – почувствовал, как девушка напряглась и, улыбнувшись, продолжил: – ... восхитительно и великолепно. Ты прекрасна, ёжик. А сейчас спи, а то напросишься ещё на один раунд и тогда мне точно божественного статуса не видать!

– Почему?

– Потому что завтра от боли ходить не сможешь. Спи, сказал!

Умиротворённо расслабившись, она затихла и почти сразу же засопела, обдавая жарким дыханием мою ключицу. Прижав девушку крепче, чмокнул в макушку и тоже уплыл в сон.

– Лео!!!

Испуганный крик вынудил подскочить и сесть. Посмотрев на искажённое от ужаса лицо Трис, взирающей на клубы чёрного тумана, окутавшие её хрупкую фигурку, облегчённо выдохнул, упал на подушку и невинно поинтересовался:

– Что случилось, ёжик?

– А ты сам не видишь? – рявкнула она зло и тут же перешла на жалобный тон: – Что это?

– Всего лишь моя магия. Тьма несколько самостоятельна и иногда делает что хочет, в такие моменты даже я ей не указ.

– И что ей от меня нужно? Съесть хочет, да? – спросила ведьмочка испуганно.

– Нет. Она лечит то местечко, что я немного... попортил. Вообще это странно, раньше она исцеляла только меня, видимо, ты и правда ей очень нравишься.

– И что мне теперь делать?

– Ничего! Просто спи, а завтра встанешь свежей и полной сил, – ответил и под пристальным взглядом изумлённой моей наглостью Трис закрыл глаза, делая вид, что сплю. Ждать, что же девушка будет делать, долго не пришлось...

Несколько минут полежав без движения, она едва слышно прошептала:

– Уважаемая тьма, у меня ничего не болит, честно-честно! Не надо меня лечить, пожалуйста! А то я вас боюсь и уснуть не могу...

Не выдержав, я расхохотался и привлек её к себе, сквозь смех простонав:

– Ёжик, ты чудо! Боюсь, она тебя не послушает.

– Но как же тогда быть? – всхлипнула ведьмочка, явно сдерживая слёзы.

– Трис, посмотри на меня. Ты же знаешь, что я не позволю причинить тебе вред? Правда считаешь, что я был бы так спокоен, если бы тебе угрожала хоть малейшая опасность?

Нахмурившись, она прислушалась к своим ощущениям и согласно кивнула.

– Вот и умничка. Видишь, я крепко держу тебя в руках, неужели всё ещё страшно?