– За тебя, моя весна, – проговорил чуть хрипло, – пробегая по её лицу жадным взглядом, неосознанно задержался на пухленьких губках, в которые хотел впиться и, сглотнув, поднял глаза, встречаясь с взглядом Лены. И сразу на него накатила паника – что не так он сделал, раз на ресницах её медовых глаз дрожат слезинки?

– Алёна, – позвал с волнением, – что случилось, родная? – спросил, каменея от тревоги.

А Лена молча мотнула головой.

Весь вечер был прекрасен – модный клуб, танец с Павлом и вот сейчас – шикарная машина, потрясающий мужчина сидит рядом, смотрит с нежностью и это всё для неё! Авто мягко покачиваясь, уносило их вдаль и Лене было всё равно – куда. Медленная мелодия, доносившаяся из динамиков, создавала романтическое настроение, которое плескалось через край и корзинка с шампанским в придачу, всё это указывало на то, что он готовился, что Павел не просто пригласил её провести вечер и конечно ночь вместе, а что продумал каждую деталь. Именно это перевернуло всё в душе Елены. Она боялась расплакаться от переполнявших чувств.

– Паш, я… – Лена, прислушавшись к пьянящему ощущению в груди, моргнула, отчего слезинки всё же сорвались с ресниц, – я просто счастлива, – закончила она, улыбнувшись, и протянула бокал, ударяя его боком о тонкую стенку бокала в руке любимого: – Спасибо за эту сказку, которую ты мне подарил сегодня.

– Ещё не конец сказки, ласточка, – проговорил Павел сипло, обхватывая своей ладонью женскую, переплетая пальцы, чуть сжимая и поглаживая нежную кожу.

Забрал бокал, когда Лена выпила шампанское, одним махом выпил своё и когда Лена отрицательно качнула головой на его предложение налить ещё, убрал всё обратно в корзину.

– Шоколад? – спросил, не сводя голодного взгляда с губ Лены, наблюдая, как она провела язычком по ним. До одурения хотел прижать её к себе, сжать, впечатать в своё тело и ворваться языком в её рот, зарываясь пятернёй в шикарные волосы Елены. Но он знал – стоит начать и он уже не сможет остановиться, сорвёт его и… плевать будет и на гостиницу, и на то, что они в машине. Слишком долго он ждал её, слишком часто воображение подкидывало ему такие горячие фантазии, что приходилось, как подростку, самому скидывать напряжение в душе.

– Расскажи лучше о своих учениях, – попросила Лена, чтобы хоть немного отвлечься от своих мыслей, из-за которых внизу живота всё скручивало в узел желания. – Как прошло награждение?

В разговорах время пролетело незаметно и вот внедорожник, мягко качнувшись, остановился рядом с крыльцом гостиничного комплекса. Роскошный холл гостиницы, который Лена не запомнила, широкая лестница покрытая ковром, второй этаж и дверь, возле которой они остановились. Лена боялась, что от волнения ноги подкосятся и она упадёт, но когда увидела, как дрожит рука Павла пытающегося вставить в замок ключ-карту, её сердце, бьющееся как у испуганного кролика, вообще подскочило к горлу.

Наконец долгожданный щелчок замка, тёмный коридор в который они вошли, и Лена остановилась, рассматривая широко распахнутыми глазами чудо, открывшееся ей, когда Павел включил подсветку.

Они словно оказались в космосе – стены, пол, потолок – темнели цветами фиолетового, синего, переливались в чёрный и подсвечивались множественными маленькими точечными светлячками лампочками. Павел, молчаливо обхватив ладонь Лены, повёл её дальше в номер, в шикарную гостиную, где потолок был многоуровневым, усиливая иллюзию космоса.

Пока Лена осматривалась, отошёл в сторону, включая музыку, подошёл к захваченной с собой корзине, доставая бутылку шампанского и замер, когда почувствовал руки Лены, обнявшие его. Она подошла со спины и прижалась к нему всем телом, таким маленьким, таким нужным, желанным. Член в штанах болезненно дёрнулся, ещё больше упираясь в ширинку.

– Алёна, – хрипло вытолкнул он, накрывая ладонью её руку и желая убрать: – не торопись, ласточка, иначе…

– Иначе что, Паш? – спросила, утыкаясь лицом в его спину. – Я не хочу пить, не могу. Итак пьяна чувствами и ноги еле держат, – призналась совсем тихо.

И всё, снесло преграду, не было более сил терпеть ни у него, ни у неё. Едва не бросив бутылку, резко развернулся и, обняв её лицо ладонями, накрыл своими губами её губки, впиваясь в них, посасывая, покусывая, слизывая тихие стоны и поглощая их. Движение языка внутрь и, сатанея от сумасшедшего желания, толкнулся бёдрами к ней, и Лена, прижимаясь к нему плотнее, дала понять, что готова и жаждет его также сильно, как и он её.

Подхватив Елену на руки, Павел едва не бегом устремился в спальню, поставил любимую рядом с кроватью, оглаживая её бёдра и медленно приближаясь ладонями к груди.

Лена, вскинув голову и тяжело дыша, не могла оторвать взгляда от глаз Павла. Сумасшествие – вот как она назвала бы своё состояние. Её трясло просто от его прикосновений, она чувствовала, как повлажнело тонкое кружево трусиков, и боялась, что Павел может остановиться. Сама потянула его водолазку вверх, и сразу же припала к его коже губами, когда он рывком стянул с себя тонкий свитер и откинул его в сторону.

– Подожди, маленькая, подожди, ласточка, – отстранил её от себя, пытаясь освободить Лену от платья и путаясь в застёжке на её спине. – Хочу увидеть тебя, – прохрипел Павел, наконец, совладав с молнией и положив ладони на плечи любимой, начал спускать её платье вниз.

В этот момент Лена вспыхнула смущением и страхом. Отчего-то подумалось, что увидит её, вот такую, несовершенную, с потерявшей после родов форму грудью и всё – закончится её сказка.

Нервно уцепившись в платье, которое практически обнажило грудь, Лена попросила:

– Пожалуйста, давай свет выключим, – прошептала она, но Павел мотнул головой, сипло выталкивая:

– Дай… дай посмотреть на тебя родная.

Его «родная», грохотом обвалило камни её стеснения и Лена, убрав руки от груди, медленно опустила их, а когда услышала насадное шипенье, резко вскинула голову: в свете точечных светильников взгляд Павла ей показался звериным. Именно так – по животному голодным, бешеным.

Вздрогнула всем телом, когда его ладони легли на её грудь, а когда чуть сжали, с губ сорвался стон, у Павла же давно всё пылало огненным штормом в голове. Он обвёл подрагивающими пальцами нежно розовые, уже твёрдые как камушки вершинки сосков Елены и не в силах сдерживаться, подхватил любимую на руки, укладывая на кровать.

Всё завертелось в сознании Елены – его жадные касания, жалящие поцелуи, начиная с шеи, перебегающие на грудь и, когда губы любимого сомкнулись на соске груди, Лена, громко застонав, выгнулась всем телом.

– Паша, подожди, стой! – попыталась она его остановить, когда он, насладившись ласками её груди, начал спускаться поцелуями ниже, обвёл языком впадинку пупка. – Подожди, – сорвалась просьба хриплым стоном с её губ, но Павел, не слушая, сжал пальцами её соски, выметая из головы Елены всё сопротивление, заставляя опять с протяжным стоном, выгнуться всем телом, отчего его самого прострелило.

Губы Павла, проложив дорожку поцелуев от пупка, приложились к тонкому кружеву трусиков Елены. Дрожащей рукой отодвинул ткань в сторону и провёл языком по сосредоточению её женственности.