— До нас дошло сообщение, что наваб отправил своего эмиссара… — Два человека-колонны за его спиной, словно поясняя последнее слово, эхом вторят председателю — поочередно, сначала один, затем другой, слева направо и обратно:

— Посланник.

— Глашатай.

— Дипломат.

— Глаза и уши.

— Посланец доброй воли.

— Агент-провокатор.

Председатель жестом водворяет молчание и продолжает:

— Это эмиссар, вот и все, что мы пока знаем, и пока этого достаточно. Мы установим, кто это.

Тогда можно будет принять решение. — Он делает паузу, переводя дыхание. — Позже. В любом случае, он — лишь часть проблемы…

— Зачем ждать? — Мощный человек размыкает руки. — Почему не расправиться с ним прямо сейчас? Разве мы что-то выгадаем от его присутствия? — Он оглядывает сидящих за столом, ожидая согласия, но лица их, как всегда, ничего не выражают. Председатель продолжает, отвечая на прозвучавший вопрос:

— Мы будем следить за ним. Мы можем кое-что выгадать, установив его личность, прежде чем мы… — Он помедлил. — … прежде чем мы начнем действовать. Отграничить одно от другого не так-то просто…

Люди-колонны тут же включаются — по-прежнему поочередно:

— Черное.

— Белое.

— Козы.

— Овцы.

— Дебет.

— Кредит.

Председатель жестом приказывает им замолчать и глядит через стол на того, кто сел последним:

— … но деталь все же можно выделить из общей картины, в которой она составляет только часть. Вы не согласны, monsieur ? — Эта реплика относится к прервавшему его мощному человеку, который снова принял привычную позу, вот только суставы его пальцев побелели — слишком уж сильно он сжал сомкнутые руки. Сидящий против него человек, на которого до того упал взгляд председателя, нервно ворошит стопку бумаг и быстро взглядывает на человека напротив. Но худощавый сосед последнего перехватывает этот взгляд и цепко держит его в плену своего неподвижного взора. Затем он произносит всего одно слово:

— Отчет?

Этот голос звучит первый раз за время встречи. Он звенит холодным металлом и совершенно лишен интонации. Тот, к кому он обращается, с трудом догадывается, что это вопрос. Он раскладывает бумаги перед собой и откашливается:

— Не учитывая наши собственные интересы, долги Карнатика делятся на три приблизительно равные части…

— Приблизительно? — осведомляется мощный человек напротив.

— Основные интересы всех трех участников взаимно перекрывают друг друга, равно как и более мелкие задолженности, которые в целом можно не принимать во внимание. Все станет яснее, когда я продолжу…

— Верно, — соглашается председатель. — Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот… — Докладывающий снова опускает взгляд на бумаги. — Это деловые круги Аркота, партия Гастингса и, разумеется, Совет по контролю. Из трех этих кредиторов самыми влиятельными, хотя и самыми неорганизованными, являются деловые круги Аркота. Бенфилд представляет собой своего рода ключевую фигуру, но только для своих противников. Мы не считаем, что он сможет найти серьезную поддержку. Что касается Гастингса и его друзей, как ни странно, они все еще крепко держатся вместе. Но если что, высказанное ему недоверие лишь укрепит его позиции…

— Как это? — прерывает его металлический голос.

— Как он может выиграть, если потеряет даже то малое, что у него есть? И что выиграют его спонсоры? — мощный человек кладет руки на стол.

— То, что у него почти ничего нет, к делу не относится. — Невидимый председатель шевелится в тени своего кресла. — Он стоит на нравственных позициях. Гастингс — человек принципов.

Включаются люди-колонны:

— Образец добродетели.

— Катилина.

— Полубог.

— Василиск.

— Аристид.

— Нана Сахиб.

Докладчик переворачивает страницу.

— Как бы там ни было, интересы Гастингса надо учитывать. Совет по контролю преследует противоречивые цели, во всяком случае их действия не кажутся согласованными. В их рядах происходит раскол между сторонниками Питта и его ставленника, Дундаса.

— Питт обещал содействовать интересам Аркота в обмен на поддержку во время выборов, нам это известно. Но сам, как только был избран премьер-министром, сразу стал вмешиваться в дела Компании, это мы тоже знаем. Но теперь его деятельность приняла иное направление. Расследование..

— Расследование?

— Касательно злоупотреблений, главным образом в действиях деловых кругов Аркота. Похоже, Питт тоже становится человеком принципов.

— Но он же предал тех, кто его поддержал, — вмешивается мощный человек. Наступает короткое молчание.

— Питт — опытный политик, — слова звучат из тени в дальнем конце стола. — Продолжайте.

— Совершенно ясно, что наваб Карнатика занял огромные, конечно по его представлениям, суммы как у чиновников Компании или среди деловых кругов Аркота, так и у правительства, причем под весьма высокие проценты. Эти займы обеспечиваются доходами с земель Карнатика, правителем которых, во всяком случае номинальным, выступает наваб.

— Ну да, — усмехается мощный человек, — с тех пор, как мы возвели его на трон.

— К настоящему моменту Гастингс потребовал ликвидации задолженности любой ценой, что, в сущности, означало, что никакой цены и не будет, долги придется просто списать. Доходами с земель Карнатика нельзя покрыть даже процентов, не говоря уже об основной сумме. Дундас вмешался, когда требования Гастингса уже были одобрены, и добился для кредиторов наваба, то есть для деловых кругов Аркота, ежегодной выплаты четырехсот восьмидесяти тысяч фунтов в течение двадцати лет. Реакцией Гастингса стало, как мы знаем, начало его падения, но Дундасу этого показалось мало, и теперь он принимает меры, которые заставляют заподозрить, что он у Бенфилда в кармане.

— Или у Питта, — снова звучит металлический голос.

— Эти другие меры, — начинает мощный человек, — включают в себя перевод долгов Компании в Англию?

— Именно так, а также принятие на этих днях Декларативного билля. Дундас, по меньшей мере, приложил к этому руку.

— Декларативный билль — это скорее досадная неприятность, чем реальная угроза. Никак не вижу, почему он должен нас беспокоить.

— Главная проблема лежит в центре всей этой паутины, — слышится голос с дальнего конца стола. — Продолжайте.

— Так вот, сам наваб затеял более тонкую игру, чем можно было предположить. Согласившись вернуть все долги как правительству, так и деловым кругам Аркота, он играет на претензиях одной стороны к другой и не платит никому. Наваб показал себя очень уступчивым человеком: он уступает всем.