— Черный Дрозд! Черный Дрозд!

Он прибавил шагу, но они бежали по мостовой рядом с ним, продолжая свою монотонную дразнилку. Тон задавал неудачливый босоногий воришка, который пританцовывал перед Назимом, пока его товарищи нестройным хором завывали за спиной ласкара. Торговцы-лоточники и прохожие уже начали поглядывать в его сторону, посылая вслед беспризорной ораве добродушные проклятия. Назим почувствовал себя в центре нежелательного внимания, и мозг его отчаянно заработал в поисках выхода.

Мальчишки тащились за ним, не желая оставить свою забаву. Он заметил в нескольких ярдах впереди узкую боковую улочку и заглянул в нее. Она была пуста. Пройдя по ней немного вперед, он замедлил шаг. Тут же он оказался в окружении вопящих детей. Их босой вожак был слева от Назима.

— Черный Дрозд! Черный Дрозд! — выкрикивал он.

Назим повернулся и настиг его с ускользающим от глаза проворством. Схватив мальчишку сзади за шею одной рукой, он ударил его открытой ладонью другой руки в нос. Тот был слишком перепуган, чтобы закричать. Треск хряща, раздавленного о кости, был единственным звуком во внезапно наступившей тишине. Назим подержал мальчишку в руках еще секунду, выставив вперед его голову, чтобы его приятелям была видна кровь. Онемев от ужаса, дети остались стоять на месте, а Назим повернулся и быстро зашагал вниз по улочке, пока не скрылся из виду.

* * *

Выспался Ламприер отлично. Он неохотно поднялся, надел очки и быстро, пока тепло постели не оставило его, влез в сапоги. Не будучи специалистом в разведении огня, он дрожал от холода, дважды неудачно пытаясь разжечь камин, пока наконец пламя от растопки не перекинулось на уголь и не начало вытеснять из комнаты утреннюю стылость. Он умылся, вздрагивая от холодной воды, и весь покрылся гусиной кожей, затем привел волосы в относительный порядок. Выглянув в окно, он увидел, что улица уже проснулась и заполнилась носильщиками и возчиками, которые передвигались по своим маршрутам, привычно работая локтями. Какая-то телега остановилась прямо напротив его дома, и женщина лет сорока или пятидесяти осыпала энергичными проклятиями возницу. Ближе к концу улица была запружена еще больше. Парики джентльменов, подумал он, выглядят сверху очень красиво.

Пока Ламприер глазел вниз, его внимание привлек человек, одетый во все черное, который уверенно прокладывал себе дорогу в толпе. Он прошел по улице до самого дома, где помещался Ламприер, и, круто повернувшись, шагнул к дверям, которые не были видны сверху, скрытые от взора молодого человека подоконником. «Заинтересованная сторона», о которой писал поверенный, подумал он. Скорее всего, это он и есть — кто еще может прийти в этот дом в такое время? Он остался у окна, каждую секунду ожидая стука в дверь. Но прошла минута, а он ничего не услышал. Может быть, этот человек прошел наверх, к портному? Ламприер подошел к двери и распахнул ее. За ней никого не было.

— Эй! — крикнул он, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть узкую и плохо освещенную лестничную площадку. Никто не ответил. «Должно быть, я ошибся», — подумал он, возвращаясь в комнату и закрывая за собой дверь. Но в тот момент, когда в замке щелкнул язычок, ему почудился скрип, словно кто-то крадучись спускался или поднимался по деревянным ступеням. Ламприер приложил ухо к двери и прислушался. Тут же он услыхал еще один скрип, похожий на первый, но на этот раз громче. В нем вдруг поднялось раздражение. Он опять распахнул дверь и на этот раз оказался лицом к лицу с человеком, кулак которого был занесен для удара. Ламприер хлопнул дверью, не дожидаясь, когда кулак обрушится на него, отбежал к камину и выхватил пылающую головню. Он собрался, расставив ноги и подняв свое оружие. Стоя в центре комнаты, готовый к схватке, он ждал в боевой позе, весь сжавшись в пружину.

Но ничего не происходило. Ламприер не терял намерения отразить нападение незнакомца. Затем в дверь дважды постучали, и чей-то голос, слегка приглушенный, спросил: «Джон Ламприер?» Дверь отворилась примерно на фут, и в образовавшейся щели показалась голова.

— Здесь живет Джон Ламприер?

— Кто вы такой? — резко спросил молодой человек. — И что вы здесь делаете? — Он понемногу расслаблялся, оставляя свою гладиаторскую позу. Головня в его руках потухла и теперь наполняла комнату дымом.

— Септимус, — произнесла голова в дверях. — Септимус Прецепс. Я представляю Чедвика, Скьюера и Соумса. Поверенных. — С этими словами он вошел в комнату, протянув Ламприеру руку. Тот пожал ее, закашлялся и швырнул свою головню обратно в камин.

— А зачем вы на меня замахнулись? — спросил он уже спокойнее.

— Я всего лишь хотел постучать в дверь. Извините, если я напугал вас.

— Ничего, ничего.

Ламприер снова закашлялся, затем повернулся и осмотрел своего посетителя внимательней. Мистер Септимус Прецепс был выше его примерно на дюйм, и одежда его, как Ламприер уже заметил из окна, почти вся была черного цвета. Его волосы, коротко постриженные и слегка вьющиеся, были под стать его костюму, и лишь белое лицо, рубашка и носки нарушали черный облик посетителя. Лицо у него было запоминающееся, с высокими скулами и темно-карими глазами. Глаза самого Ламприера все еще слезились от дыма, и он, не снимая очков, неловко стал протирать их носовым платком.

— Вы пришли в себя? — участливо спросил Септимус.

Ламприер кивнул.

— Тогда мы можем идти?

Ламприер еще раз кивнул, набросил свой плащ и поспешил за гостем на лестницу. У дверей на улицу они секунду помедлили, прежде чем окунуться в толпу. Септимус шагал не спеша, в то время как Ламприер прилагал все усилия, чтобы избежать столкновения с прохожими, которые то и дело грозили оторвать их друг от друга. Ему вспомнились рыночная площадь Сент-Хелиера и отец.

— Осторожнее! — предупредил Септимус, подхватывая его под локоть. Башмак Ламприера чуть не угодил в изрядную кучу лошадиного навоза. Мимо них проносились экипажи. Стараясь не наступать на отбросы, валявшиеся под ногами, Ламприер держался вплотную к Септимусу, который шагал все быстрей и быстрей. Продвигаясь по Стренду, они миновали Сомерсет-хаус и вышли к воротам возле Темпля, где людской поток мчался уже не в таком неистовом темпе.

Ламприер начал собираться с мыслями, чтобы отпустить замечание о привычке горожан налетать друг на друга, но тут Септимус неожиданно вильнул влево, шепотом приказав ему следовать за ним. Путь Ламприеру загородил огромный субъект, державший в руках корзины с перепуганными цыплятами. Ламприер попытался обойти его со спины, но тут некий совершенно пьяный молодой человек закачался, стоя у него на пути и глядя вокруг посоловевшим взглядом.

— Септимус! — позвал Ламприер. Пьяный опасно качнулся в его сторону.

— Себдимус? — насмешливо передразнил он.

— Нет, я… Простите, это мой приятель. — Ламприер потерял из виду черную фигуру.

— Это мой приятель, — сказал пьяный. — Где он? — Они уже вдвоем стали тщетно вглядываться в толпу.