углу для трехочковых, подключаю Атласа.

Но Кайл в дерьмовом настроении и не говорит об этом. Он фолит по всей площадке.

Проигрыш оказывается тяжелым, а Кайла удаляют за фолы за несколько минут до конца.

Когда мы садимся в самолет Bear Force One, чтобы отправиться обратно, Майлз и Атлас спорят.

— Это что, самопомощь? — насмехается Майлз, пытаясь взять толстую книгу, раскрытую на коленях Атласа.

— Убери руку из моего медвежьего пространства, — пихает Майлза Атлас. — Занимайся своей игрой.

Новичок опускается на сиденье рядом со мной.

— Что тебя гложет? — спрашивает он.

— Ничего, — я суетливо поправляю наушники.

— Да, по лицу видно, что «ничего».

Я бросаю на него взгляд.

— Нова. Она практически сбежала с вечеринки на выходных.

Может быть, я был слишком резок. Я хотел сблизиться с ней, а вместо этого оттолкнул ее.

Она написала мне сообщение, чтобы я знал, что она добралась до дома нормально, но с тех пор не выходила на связь.

Я знаю, что на этой неделе она отправляется в Нью-Йорк на свое шоу, а мы готовимся к череде домашних игр. Но я не могу забыть об этом.

— Это был не ты, — говорит Новичок.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я искал Вафлю, я нашел ее наверху, разговаривающей с Кайлом, — он колеблется, бросая взгляд через весь самолет на человека, о котором идет речь. — Я не понял, о чем идет речь, но она не выглядела счастливой.

Кайл смотрит на нас, сузив глаза. Он эгоист, и мне противно думать, что он рядом с ней. Я должен разобраться с этим. Пока это не вышло из-под контроля.

21

НОВА

— Ты готова? — поддразнивая, спрашивает владелица галереи. Она на несколько лет старше меня и, кажется, понимает мои нервы.

Я прячусь в комнате, жую щеку и прохаживаюсь по кладовой, заставленной холстами.

Моя первая художественная выставка состоится в галерее в Нохо.

Брук написала мне недавно, чтобы пожелать удачи и сказать, что завтра она будет первой в очереди.

У команды сейчас «бэк-ту-бэк», поэтому каждую секунду с конца сегодняшней игры до завтрашнего дня они будут проводить на восстановлении.

Моя сегодняшняя коллекция посвящена не спорту, а людям, запечатленным в движении. Мне нравится движение. Оно подразумевает перемены, импульс, праздник. Все меняется. Все меняются.

— А ты думал, что никто не придет, — говорит владелец галереи.

— А они приходят? — мое сердце подскакивает.

— Мы почти заполнили зал.

Я следую за ней в главную галерею, и у меня челюсть падает на пол, когда я вижу несколько десятков людей с напитками и канапе в руках.

— Давайте я вас познакомлю, — говорит она, подталкивая меня к паре, оживленно обсуждающей картину, вдохновленную танцовщицами Лос-Анджелеса.

Час спустя мне удалось выпить бокал шампанского, и я счастливо жужжу, но это от атмосферы и этого места.

Краем глаза я вижу, как хозяин наклеивает красные точки на карточки с названиями не одной, а двух картин.

У меня перехватывает дыхание.

— Что это значит?

— Продано. На предварительном просмотре, — она оглядывается по сторонам. — Ему, — она сдержанно кивает. — И им, — еще одна пара. — Если мы не будем осторожничать, ты можешь распродать все сегодня.

Она берет еще одну наклейку с красной точкой и прикрепляет ее к третьей картине.

— Кто купил эту? — спрашиваю я, крутясь на месте.

— Это был человек по телефону, который купил ее на сайте галереи.

Здесь я ценна. Я имею значение.

— Извините, — говорит приятный голос, от которого у меня на шее поднимаются волосы.

Она поднимает взгляд на что-то через мое плечо.

— Мы обсудим это позже, — шепчет мне владелец галереи.

Я поворачиваюсь, и кровь отхлынула от моего лица. Стоящий передо мной мужчина одет в сшитые на заказ джинсы и спортивную куртку. У него борода, в отличие от того, когда я видела его в последний раз, но лицо то же самое.

— Брэд, — шепчу я.

— Давно не виделись, Нова.

Это как увидеть призрака.

Мимо нас проходит пара, Брэд приятно улыбается им и берет меня за руку, направляя к полотнам.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я вполголоса, осознавая обстановку, в которой мы находимся. Я не хочу устраивать сцену.

— Я хотел извиниться за то, как все закончилось.

Мои глаза расширяются.

— Как ты исчез посреди ночи, не сказав ни слова? Это один из тех случаев, когда ты мог просто написать смс.

Он моргает, удивленный моей смелостью.

— Я должен был увидеть, что ты создала.

Я перехожу к следующей картине.

— Творчество — это единственное, что нас объединяет. Ты творчески подошел к работе с клиентами компании и их деньгами. И подставил меня, чтобы я за это ответила.

Брэд бросает тревожный взгляд по сторонам.

— Я пытался обеспечить нам безопасность. Ты сбежала при первых признаках неприятностей.

Этот человек делил со мной дом. Попросил меня стать его навсегда.

Но мой взгляд пробегает по мазкам, которые я нанесла на один из холстов. На этой картине есть старая версия меня и новая. Каждый слой — это еще один слой меня.

Я поднимаю подбородок.

— Я могу видеть вещи насквозь. По крайней мере, когда они того стоят.

— Я правильно понял, что ты встречаешься с каким-то баскетболистом? Такие парни не для серьезных отношений.

Слова направлены в мягкие места между моими ребрами, но они проскакивают мимо.

Он больше не может причинить мне боль.

Осознание этого заставляет меня выпрямиться.

— Как бы мучительно ни было остаться и столкнуться с последствиями всего, что ты сделал, я должна поблагодарить тебя.

— Поблагодарить меня? — повторил Брэд, испытывая беспокойство.

— Ты помог мне убрать из моей жизни все, что мне было не нужно, и освободить место для того, что нужно. А теперь, — поднимаю я подбородок, — если ты здесь не ради искусства, я попрошу тебя уйти. Знаю, что ты это умеешь.

Я смотрю, как он направляется к двери, спотыкается и переходит улицу перед галереей.

Мне не хотелось его больше видеть, но в каком-то смысле я рада, что он пришел. Это показало, что он всего лишь призрак, не имеющий никакой силы. Напоминание о том, кем я была раньше и как далеко зашла.

Прежде чем я успеваю обернуться, мой взгляд падает на скамейку снаружи. Мое сердце замирает, когда я вижу знакомую фигуру, покоящуюся на скамейке с букетом в руках, наполовину освещенную огнями галереи.

Я никогда в жизни так быстро не подбегала к двери.

КЛЭЙ

Когда я добрался до галереи, то хотел было зайти внутрь, но остановился,