лаял, бегая вокруг огромной лунки. Паренёк постарше в серой шапке хватался за край ледяного панциря, пытаясь подтянуться и выбраться. Лёд крошился, парнишка соскальзывал обратно в ледяную воду, погружался с головой, потом всплывал. Судя по судорожным движениям, бился он уже давно: у мальчишки явно была паника. Второй, помладше, в синей вязаной шапке с козырьком, не бился – просто держался за край льдины и ревел.

– Не шевелись! – заорал Меркулов. – Как тебя зовут?

– Тимур, – стучал зубами пацан, тело его била крупная дрожь.

"Холодовая дрожь, – определил Лёха. – Значит, организм ещё борется – хорошо! Тот, поменьше, уже на грани…"

– Я тебе сейчас куртку брошу, хватайся за рукав!

– Миху спасайте! Я ещё держусь…

– Хватайся! – рявкнул Меркулов и бросил куртку.

Парень уцепился. Алексей стал осторожно его вытягивать, не делая резких движений.

– Так, молодец! Дальше закидывай ногу на лёд. Закинул? Теперь я тяну, а ты переворачивайся на спину и потом дальше продолжай катиться. На ноги вставать нельзя. Повтори!

– К-катиться, н-не вставать на ноги.

– Давай!

Паренёк был в безопасности.

– Теперь слушай меня! Что бы ни случилось, к воде не приближайся! Я сейчас поползу за Михой, перемещайтесь только ползком. Уяснил?

– Д-да!

      Вдруг послышался тихий плеск, паренька над водой уже не было.

– Миха! – вскрикнул Тимур.

– Чёрт! – выругался Меркулов и бросился к разлому.

У него сразу перехватило дыхание, голову будто сдавил железный обруч, сердце бешено заколотилось.

– Спокойно, Меркулов, набери побольше воздуха! – сказал он сам себе и нырнул.

Тело его била дрожь. В первый раз он просто пытался сориентироваться под водой. Во второй и третий раз уже целенаправленно пытался нащупать тело. Только в четвёртое своё погружение он нащупал мальчишку и вытащил его наверх. Встряхивая, стискивая за рёбра, Меркулов одной рукой пытался привести в движение грудную клетку и лёгкие. Потом закатил его на лёд и позвал:

– Тимур! Осторожно ползи ко мне. Кинь куртку!

Мальчик бросил. Меркулов привязал ногу мальца, снова бросил конец куртки Тимуру.

– Осторожно ползи и вытягивай Мишку. Только близко не подходи к нему. Просто тяни, как буксир. Понял?

– Да.

– Давай! Потом там, где безопасно, переверни вниз лицом и дави на спину: он воды нахлебался. И обязательно укрой моей курткой, слышишь?! Обязательно укрой!

Теперь нужно было выбираться самому. Меркулов попробовал подтянуться – руки онемели, пальцы не слушались. Вдалеке показались люди и, как маячок, жёлтая курточка.

– М-молодец, жёлтая курточка! – похвалил Алексей.

"Что можно ещё сделать? Можно навалиться грудью на льдину и постараться закинуть ногу". Так Меркулов и сделал. Под тяжестью взрослого тела льдина треснула, огромная глыба, отколовшись, перевернулась и ударила Меркулова по голове. И сознание Алексея померкло.

Подоспевшие спасатели обнаружили только двух живых, но замёрзших детей и телефон, что лежал на ледяной корке и гудел, призывая ответить на вызов своего владельца.

Звонил Байер:

– Что долго трубку не берёшь, жених?! У меня тут мысль интересная есть по поводу твоего мальчишника…

* * *

Международный конкурс собрал лучших танцоров со всего мира. Он проходил в три тура. Первый тур был первого и второго апреля. Отсеивали по технике исполнения 70% всех участников. Те, кто прошли на следующие туры, должны были 3 апреля показаться в сольной партии и 4 апреля – с партнёром или небольшой труппой в отрывке из балета.

2 апреля Турава легко проскочила первый тур с партией Мари из "Щелкунчика". Её заметили. "Шансы на победу русской балерины очень высоки!" – делала прогнозы пресса. Вечером 2 апреля Лея легла спать, так и не дозвонившись до Алексея.

– Наверное, у него концерт в каком-нибудь клубе… Завтра утром наберу. А пока напишу смс: проснётся – порадуется!

И она написала: "Между прочим, твой Лис прошмыгнул во второй тур! Жду поздравлений! Скучаю! Нежно целую. Твоя Лея". Утром первое, что она схватила, был телефон: пропущенных звонков и смс-ок не было…

– Странно… – протянула она и набрала Байера. – Саш, привет! Извини, что разбудила. Что-то Меркулов недоступен, трубку не берёт. Ты когда с ним в последний раз разговаривал?

На том конце сначала было небольшое молчание, потом Саша бодрым голосом сказал:

– Так мне до него тоже не дозвониться. Их куда-то на учения послали – практика тушения торфяных пожаров. Глушь полная! Связь такая, что смс-ки даже не отправляются: одна палка, и то не везде. Он 6 или 7 апреля приедет. Тоже сокрушался, что с тобой говорить не сможет. Ну, ты же знаешь, их не спрашивают…

– Спасибо, Саш! Жаль… Очень жаль, пока, – закончила разговор Турава.

Сашка горестно вздохнул:

– Прости, Лисёнок! Сейчас ложь для тебя, наверное, единственное спасение… Прости меня!

Она не смирилась, она надеялась, что хотя бы одна смс-ка дойдёт до Меркулова: не писать ему она не могла. "Фиг с тобой, Меркулов, молчи, а я буду писать!"

"Привет, мой хороший! Сегодня 3 апреля я выхожу на второй тур. Буду танцевать сольную партию Жизели. Дала себе зарок: если удачно пройду все три тура, сделаю себе подарок – куплю свадебное платье. В Милане они неземные! Твоя. Пока ещё Турава".

"Ура-ура-ура! Ты можешь мной гордиться! Я – в третьем, заключительном туре! Скучаю по твоим рукам и по твоей улыбке. Счастливый и грустный Лис. Грустный, потому что без тебя…"

* * *

Утром 3 апреля на репетиции к Керимовой Ольге подошла Софья Тарасюк.

– Как там наша прима в Милане выступает? Вести есть?

– Сонь! Ну хватит тебе уже на Тураву дуться! Ну не виновата она, что худрук её на роль Жизели утвердил! Она ж лучше всех нас танцует!

– Легко лучше всех танцевать, когда с ней лучшие хореографы страны работают! – поджала губы Софья.

– Лея – труженица! Ты бы выдержала её нагрузку?! Я – нет! Вот увидишь, она точно на конкурсе что-нибудь возьмёт.

– Да мне-то что?! Сначала ликовать будет, а потом плакать… Ой, плакать!

– Ты это о чём, Соня?

– Парня её знаешь? Солист "Брандспойта"?

– Лёху-то Меркулова? Конечно, знаю!

– Вчера утонул… 5 апреля хоронить будут! Все СМИ трубят.

У Ольги вытянулось лицо.

– Мамочка… Лея!.. Хорошо, что она не знает.

– Узнает!

– Соня! Не надо ей сейчас говорить! Пусть сначала из Милана прилетит. Соня! Пожалей ты её!

– А ты не думала, Керимова, что бумеранги возвращаются?! Вот он к ней и вернулся… – скривила губы Тарасюк.

* * *

Лея решила лечь спать пораньше. Завтра – самый главный конкурсный день: нужно выспаться. Вдруг пиликнул телефон – пришла смс-ка.

– Ну наконец-то, – обрадовалась Турава, подбегая к телефону.

Это была смс-ка, но не от Алексея… "Лея, перейди по этой ссылке. Мне очень