– А чего ты ждала? – возмутился господин. – Он сбежал из Парижа с любовницей, а ты поехала за ним! Думаешь, я не знаю, что произошло в «Золотой стреле»? Думаешь, твой отец уже совсем никуда не годится? Зачем ты, моя дочь, объяснялась с этим ничтожеством, вместо того чтобы предоставить это мне?

– Папа! Я прошу вас… Здесь люди! Мадемуазель… мадемуазель Мэй Уинтерберри, – Матильда не говорила, а лепетала, в глазах метался ужас. – Это мой отец, Антуан Стен. Простите его, он немного взволнован…

Месье Стен, судя по всему, хотел взорваться, как мина, и похоронить всех под обломками, но покосился на Мэй, которая не знала, куда деваться от смущения, и оттого стала еще очаровательнее, – и решил сменить гнев на что-нибудь более комильфотное.

– Простите, мадемуазель, это все наши семейные дела, – довольно любезно пояснил он Мэй. Но едва он повернулся к зятю, как его тон, возможно, даже против его воли, сразу же переменился. – А на вас я найду управу, милостивый государь!

И он злобно стукнул тростью по столу так, что подскочили чашки. У Стена были широкие мясистые уши и громадные руки, а глаза – маленькие и глубоко посаженные. В них бурлила ненависть, и Мэй решила, что сейчас самое время удалиться, дабы не присутствовать при еще одной сцене, – ибо, судя по всему, скандалы были наследственной страстью членов этого семейства.

– Прошу прощения, но я должна идти, – объявила она и, подхватив сумочку, ушла настолько быстрым шагом, насколько позволяли приличия.

Выйдя из «Гранд-отеля», Мэй с облегчением перевела дух, но ее ждало новое испытание. Посреди улицы ее настиг рев раненого слона. Мэй ойкнула и попятилась, но тут же поняла, что это сигналит граф де Ламбер, который сидел в уже знакомом ей монстре.

– Мадемуазель! Вас подвезти?

– Я… – начала Мэй, озираясь в поисках путей отступления, но пока она озиралась, оказалось, что она уже сидит в автомобиле, а граф захлопывает дверцу.

– Должен сказать, – объявил он, – мне есть что поведать нашему кардиналу, а как у вас?

И тут Мэй кое-что вспомнила.

– Я поговорила с четой де Мирамон, но мне было велено найти еще одну женщину, – объявила она и стала дергать дверцу, пытаясь выйти. – Выпустите меня!

– Одна вы не пойдете ее искать, – возразил граф, который, несмотря на свою любовь к технике, оставался настоящим рыцарем. – Идемте!

Он распахнул дверцу и подал руку Мэй. Так вдвоем они и прошествовали обратно в «Гранд-отель».

– Что вам угодно? – осведомился вышколенный портье.

– Привет, Жюль, – дружелюбно ответил Кристиан. – Я ищу рыжую даму, которая приехала с графом де Мирамон. Как твоя жена, уже родила?

– Еще нет, – вздохнул портье. – Так вас интересует Жоржетта Бриоль?

– Ах, вот как ее зовут! – протянул граф. – Так где она?

– Забрала вещи и уехала, – ответил портье, косясь на Мэй, которую про себя окрестил «персиком». – Что-нибудь еще?

– Нет, Жюль, так не годится, – заворчал граф, состроив потешную гримасу недовольного ребенка. – Почему уехала, куда уехала? Когда, наконец?

Портье вздохнул и сдался.

– Позавчера днем, как только получила отставку от графа де Мирамон, – доложил он. – А вместе с отставкой и деньги. Большие, между прочим, десять тысяч франков.

– За что? – изумилась Мэй.

– За то, чтобы оставила его и больше к нему не приближалась, – усмехнулся портье. – Жена надавила на мужа, стала грозить, ну, он и сдался. Деньги, кстати, тоже дала жена. – Он заметил на лице Мэй странное выражение и понизил голос: – Не думайте, что я подслушивал у дверей или что-то такое. Просто, по-моему, графиня даже особо и не таилась. Но не отступила, пока не настояла на своем.

– А что муж? – быстро спросил Кристиан.

– А что ему оставалось сделать? Смирился, – философски пожал плечами портье.

– И куда эта Бриоль уехала? – подала голос Мэй.

– На вокзал. Кучер Жильбер отвез ее прямо туда.

– Может, ты еще знаешь, на какой поезд она села? – буркнул Кристиан.

– На обратный в Париж, который отходит в 15.40, – не моргнув глазом ответил Жюль. – Жильбер помог ей с чемоданами и слышал, как она покупала билет в первый класс. А зачем она тебе?

Кристиан вздохнул.

– Понимаешь, – сказал он, – в поезде, где ехала она, Мирамоны и прочие, произошло нечто странное, и я никак не могу понять, что.

– Ты про полицию? – сразу же догадался портье. – Да, инспектор тоже хотел с ней поговорить и был недоволен, что опоздал.

– Здесь был один инспектор? – быстро спросила Мэй.

– Да, инспектор Депре, а что?

– Ты его знаешь?

– Моя жена знает родственников его жены, – ответил портье. – Очень приличные люди, и полицейский он хороший.

– Это хорошо, – довольно двусмысленным тоном отозвался Кристиан.

Убедившись, что ничего больше из Жюля вытянуть не удастся, сыщики покинули отель.

– Вам очень идет это платье, – сказал Кристиан. – Я осел, потому что должен был сказать вам сразу же.

Мэй покраснела от удовольствия. Коварный граф своим замечанием добился того, что она села в монстра без возражений, и они отправились на виллу «Шарль».

– Я свою миссию выполнил, – сказал Кристиан Мэй, когда они покинули город и поехали вдоль моря. – Та «Золотая стрела», которая нам нужна, вновь проходит через Ниццу завтра утром, направляясь в Вентимилью. Полагаю, баронесса захочет ее осмотреть. Ни о каком убийстве служащие вокзала ничего не слышали. Ни один из ехавших в поезде не жаловался на то, что у него что-то украли, однако список пассажиров, как и предполагала баронесса Корф, изъят Папийоном под предлогом все той же кражи. А как ваши дела?

– Я узнала кое-что, – ответила Мэй, – но думаю, что все же мало. Графиня говорит, будто ее что-то напугало, когда она проснулась с криком. Но ни в чем не уверена.

– Это хорошо, что она так откровенна, – серьезно сказал Кристиан. – Между нами, свидетели, которые бодро рапортуют, что ровно в 4 часа 39 минут видели на мосту субъекта в рваной перчатке и сером пальто, на котором не хватало четырех пуговиц, всегда вызывали у меня подозрение. Интересно, удастся ли викарию узнать больше нашего? Все-таки леди Брэкенуолл – его будущая теща, и вряд ли она будет скрывать от него то, что ей известно.

– Теща? – изумилась Мэй. – С чего вы взяли?

– Да об этом все говорят, – пожал плечами граф. – Если он хочет получить постоянное назначение в местную церковь, то ему неизбежно придется жениться. На одной из дочек леди, потому что иначе не быть ему в Ницце священником. А что?

Ответа не последовало. И Кристиан так и не понял, почему Мэй внезапно замолчала и больше не говорила ни слова вплоть до того момента, когда они прибыли на виллу баронессы Корф.