— Я тоже люблю Вас, — потом поправилась, — тебя. И не буду требовать объяснения, раз нельзя пока об этом говорить, значит, и не надо. — он посмотрел на меня с такой нежностью и любовью, что сердечко моё неожиданно дёрнулось в груди и вновь забилось, как птичка.

— Рэн, девочка моя, ты ведь знаешь, что должно сегодня между нами произойти? — напряжённо смотря мне в глаза, спросил он.

— А может, не сегодня? — решила отсрочить я неизбежное, не то, чтобы я была абсолютно против, просто как-то быстро всё происходит, признание в любви и, не успев опомниться, сразу близость.

— Если бы я мог, то отсрочил бы это, подождал, когда ты была бы готова, но из-за подписания вами договора и принятого зелья я не могу больше тянуть.

— Вы, — начала я, вспомнив о его просьбе, тут же поправилась. — Ты имеешь в виду побочный эффект вашего зелья?

— Да, про него, если мы сейчас этого не сделаем, потом я не смогу совладать с собой, и тебе очень тяжело придётся.

— А если я достану зелье, которое уменьшит эффект?

— Рэн, на меня и моих друзей практически никакие зелья не могут действовать. Есть, конечно, исключения, и то, если там будет один ингредиент.

— А как же ваше, ну, то зелье, что вы выпили? — не понимала я разницы.

— Вот как раз в нашем он и имеется, и это зелье может на нас воздействовать, так как сделано особым способом и нами четверыми, зелья, сделанные другими, не подействуют. — убил надежу магистр.

— А Юлька в рог ректору тоже зельем, сделанным вашими руками, запустила? — не сдержала любопытства.

— Да, было дело, как-то мы такую глупость совершили, сделав его, осознав это, тут же спрятали в тайник, да вот забыли про Гастина, ведь он видел, куда мы его дели. Нам даже в голову не могло прийти, что тот рискнёт такую афёру провести! Хотя, сдаётся мне, тут без вмешательства императора не обошлось.

— А, тогда понятно, — смирилась я с неизбежным, тяжело вздыхая.

— Ну, что ты так расстроилась, пойми, всё, что мы делаем, это только ради вас, после обряда мы станем едины сознанием, и не только, вы станете практически неуязвимы, а также мы сможем увеличить вашу силу за счёт нашей, так что на Играх у вас будет преимущество. Мы незримо будем с вами там присутствовать и подсказывать, что делать.

— Ну, раз так, то я не против, делай то, что нужно, — а сама: «Ой, как стыдно и страшно! Ага, стыдно мне, сама лежу с магистром в чём мать родила и стыжусь, смешно даже как-то получается! Когда успел раздеть-то? Ну да, когда я вырубилась, глупый вопрос, конечно. И ведь всё уже видел, и не раз же! И всё равно как-то неловко себя чувствую, и стеснение, будь оно неладно, присутствует, да и неизвестность пугает! Говорят, в первый раз больно, и всё-таки мне страшно!»

— Милая, не бойся, я не сделаю тебе больно, обещаю, да и от стеснения избавлю сегодня. — взяв мою руку в свою, стал целовать мои пальчики, не отрывая горящего и обещающего взгляда. От его прикосновения я не выдержала и издала судорожный вздох, по телу проскочила невидимая искра. «Боже, как волнительно, приятно, изумительно! Да ну его, это стеснение!»

Не успела я опомниться, как он взял меня на руки и понёс в открывшийся портал, как оказалось, в храм. Зашёл в чашу с какой-то жидкостью, от которой отлетали сверкающие искры, а вокруг неё горело множество свечей. Он сделал пас рукой и вокруг закружили лепестки роз, от которых веяло приятным ароматом. Зрелище было невероятное: искры, сверкающие в пламени свечей, нежные лепестки роз, просвечивающиеся от света, вся эта красота парила вокруг нас.

— Красиво! — восхищённо произнесла я.

— Я рад, что тебе понравилось, — ответил Вериан, прижимая меня к своему телу крепко и в тоже время нежно, я чувствовала себя невероятно хрупкой в его сильных руках. А он тем временем стал медленно и нежно гладить меня по спине, словно пытаясь дать привыкнуть к его прикосновениям. А сам не отрывал своего горящего страстью взгляда от моих глаз. — Любимая, если бы ты только знала, сколько я ночей провёл, мечтая об этом. — прошептал он срывающимся от страсти голосом.

А дальше стало происходить такое… что невозможно не покраснеть при воспоминании. Я, конечно, рассчитывала на более целомудренное омовение перед брачным обрядом, ведь я знаю, куда он меня принёс и зачем. Было бы вполне достаточно окунуться, и всё, можно считать, что грехи «телесные» и душевные смыты. Но нет, Вериан решил по-другому, он хоть сейчас сама забота и любовь, но гадостный характер давал о себе знать: будет всё, как он захочет, и плевать ему на мой внутренний дискомфорт!

В итоге на моём теле не было места, где бы не касались его сильные, и в то же время нежные руки, от ласки которых я испытывала греховное наслаждение, а о его поцелуях вообще говорить не хочу, стыдно, жуть как! Нет, ну хоть бы проникся к моей скромности и неопытности, ан-н, нет, развращал сходу и основательно! Хотя, что душой кривить, мне было невероятно приятно, я словно парила в облаках, не в силах сдерживать свои стоны наслаждения, а он будто их пил своими жадными губами. И всё равно, стыдно-то как!.. Ох, а ведь мы ещё к основному действию не приступили!

«Ой, что сейчас будет!..» — мучилась я муками совести, пока магистр входил со мной в портал. — «Определённо, сегодня сгорю от стыда!»

— Рэн, солнышко, я тебе обещаю, сегодня ты сгоришь не от стыда, а от страсти, — тихо засмеялся он, укладывая меня на кровать.

— Вот спасибо, как же Вы меня успокоили, прям груз с плеч свалился! Действительно, теперь волноваться, и правда, нечего, от страсти сгореть не так страшно, а вот от стыда… — многозначительно посмотрела на него, натягивая одеяло до подбородка.

— Рэн, опять? — с укором посмотрел на меня.

— Что? — не поняла, чем «ненаглядный» соблазнитель недоволен.

— Ты, а не Вы, — напомнил он мне о моей оговорке.

— Ну, извини, как-то сразу перестроиться не получается, — ещё сильнее прячась под одеяло, начала вновь паниковать при одной только мысли, что меня ожидает.

— Рэн, всё будет хорошо, я тебе сейчас одно зелье дам, и от твоей стеснительности не останется и следа, поверь, ты сама будешь не меньше меня проявлять инициативу. — заулыбался он коварно так.

— Мама! — уже по-настоящему испугалась я. Он что, из меня развратницу искусственным путём хочет сейчас сделать?

Он как-то тяжело вздохнул, прикрыл на минутку глаза, а потом как маленькому ребёнку стал объяснять:

— Милая, не нужно стесняться ни меня, ни своих желаний, это неправильно. Не забывай, я же твой муж, а значит, ты так же, как я, имеешь право касаться и гладить меня, как и я тебя. Поверь, я лично буду абсолютно счастлив, если ты проявишь инициативу. А вот по поводу зелья не переживай, оно особенное, ты не превратишься в развратницу, чувствовать будешь острее, да, но не более того, ну, а самое главное, ты не почувствуешь боли и дискомфорта, когда мы с тобой соединимся.

Я помучилась ещё немного, а потом решила, да какого чёрта! Я тоже хочу изучить его тело, как и он моё, оно у него такое шикарное, смотришь, и дух захватывает от того, насколько он сексуально-притягательный.