у нее все наладилось. Когда, говоришь, твой суженый нос воротить начал? Ты пей компотик, пей. Он очень помогает от грусти, – придвинула Евгения Степановна ко мне стакан. А в нем, как в детстве: золотистая жидкость и ягодки кураги. Загляденье!

Я не выдержала такого соблазна и решительно ополовинила стакан.

– Ммм… как вкусно, – зажмурившись от нахлынувших теплых чувств, пробормотала я. – Дениска мой три месяца назад стал сам не свой.

– Постой, постой! Сижу тут, вру тебе, прямо глядя в глаза! Была у меня Мила-то! Была! И точно, про Дениса какого-то говорила! Погоди, сейчас.

Евгения Степановна подхватилась и в один шажок подлетела к холодильнику, на котором висел календарь.

– Вот же, конечно! У меня в этот день было собрание собственников жилья, – ткнула пальцем в дату тетушка. – А в ночь до этого приехала племянница вся зареванная и все твердила, что все потеряно и Дениса ей теперь не видать как своих ушей.

Я внимательно смотрела на палец Евгении Степановны, который упирался именно в ту дату, когда Иван Соколовский скоропостижно скончался.

– Вы прямо точно-точно помните, что Мила приезжала именно в тот день?

– А как же! Вот видишь, у меня и дата в кружочек обведена. Я ж всю ту ночь не спала, откармливала горемыку мою, отпаивала чаем ромашковым. Она мне, конечно, ничего не рассказывает, но про Дениса этого не один раз повторяла, как в бреду.

– А в какое время она приехала?

– Около двух часов ночи, плюс-минус.

– Как же вы мне помогли! Чудесная Евгения Степановна!

– Это чем же?

– Так то, что вы рассказали, дает мне надежду! Если она ночью, да еще за полночь в слезах к вам приехала, значит, дело у них совсем плохо! Денис бы никогда женщину в ночь не отпустил, если бы хоть что-то к ней чувствовал!!! Значит, у меня есть шанс!

– Я, конечно, Милку люблю, хоть она у нас и вышла такая по-человечески никудышная, но за тебя искренне рада. Пусть хоть у кого-то счастье будет. А Мила себе нового жениха найдет, за ней не заржавеет. Ты сейчас, главное, не упусти момент. Лети к своему ненаглядному, строй мосты заново.

– И вправду! Поеду! Прямо сейчас к нему, как снег на голову!

Я стремглав покинула кухоньку и устремилась в коридор, скинула тапки, заскочила в свою обувь и на прощание обняла Евгению Степановну.

– Дай вам бог здоровья, Евгения Степановна!

– И тебе, девочка. Будь счастлива.

Я выскользнула из гостеприимного дома и понеслась вниз по лестнице, якобы в безумной спешке.

Завернув за угол дома и убедившись, что меня не видно из окон, позволила себе выдохнуть.

«Как же славно все получилось! – думала я. – Золотой человек – Евгения Степановна. Одним подозреваемым стало меньше. Милу можно вычеркнуть из списка».

Я буквально ворвалась в офис Дениса Мезенского и застала идиллическую картину: сам хозяин кабинета разместился на полу, обложившись огромным количеством всевозможных бумаг, бумажечек и бумажулек, а Наташа восседала на его рабочем месте, закинув изящные ножки на стол, и внимательно вглядывалась в монитор компьютера. Оба обернулись на вошедшую меня и вмиг покраснели.

«М-да, как будто школьников поймала за чем-то непристойным», – подумала я.

– День добрый, господа и дамы! Я вернулась и, попрошу заметить, не с пустыми руками!

Наташа убрала ноги со стола, развернулась ко мне и приподняла правую бровь, что, очевидно, должно было означать всемерное внимание. Денис тоже оторвался от документов и слегка прищурился.

«Интересно, как люди по-разному реагируют на одни и те же слова, – подумалось мне. – Что-то я сегодня больно часто думаю о подобных вещах, пора прекращать».

– Извольте принять к сведению, что Мила отныне исключена из списка подозреваемых в нашем деле. Есть свидетельские показания о том, что в ночь трагедии вышеуказанная особа находилась далеко от Тарасова, а точнее, в крохотной кухоньке своей родной тетушки.

– А если эта самая тетушка врет? – задала резонный вопрос Наталья.

– Это, конечно, могло бы иметь место, если бы не одно «но»! Тетушка была уверена, что я обиженная и брошенная бывшая одного из Милиных ухажеров. А самое главное, дату, когда племянница была у нее, Евгения Степановна назвала сама, без вопросов и намеков с моей стороны, что почти на сто процентов исключает возможность обмана. Только если они не действовали в сговоре при совершении особо тяжкого преступления и заранее не договорились об алиби друг для друга. Но это уже из разряда фантастики, потому что Евгения Степановна совершенно точно не способна на подобные злодеяния.

– Вот прямо точно?

– Однозначно! В этом вопросе я доверяю своей интуиции. Человек, который варит такой компот из кураги, априори не может быть злодеем!

Наталья с Денисом переглянулись и дружно залились смехом. Так по-детски искренне, что я тоже не удержалась и начала хохотать вместе с ними. Смеялись долго и со вкусом. Казалось, что смех очистил мысли и развеял такую тягучую смесь недоверия, обид и взаимных упреков, которые все это время тяготили всех троих. Меня, естественно, мучало только недоверие, а вот у этих двоих, гарантированно, было много скелетов в шкафу.

Отсмеявшись и успокоившись, мы приняли серьезный вид.

– Значит, Мила не виновна, уже что-то, – молвил Денис. – Как бы там ни было, но я рад это узнать.

– Я тоже рада, конечно, – ответила Наташа. – Но где же нам теперь искать убийцу?

– Или убийц. Нам пока неясно, кто это мог быть, а поэтому не исключаем и такую возможность. Будем надеяться, что «левые» деньги сумеют нас привести к виновным. Что-нибудь удалось найти? – спросила я.

– Пока нет, но есть пара зацепок, сейчас мы с Денисом как раз пытаемся распутать этот финансовый клубок. Думаю, до вечера что-то отыщем.

– Отлично! Помощь нужна? – Не успела я задать вопрос, как тут же зазвонил мобильник. Входящий вызов был от Кири.

– Алло?

– Татьяна, я обещал помочь?

– Обещал!

– Я когда-нибудь не сдерживал обещаний?

– Не припомню за тобой такого поведения.

– Вот и в этот раз я слово свое держу! Записывай адрес, тебя будут ждать сегодня через… – Секундная пауза, видимо,