– Откуда вы знаете?

– Я хорошо знаком с материалами дела, Ули.

– Можете звать меня Ретом.

– Когда вы увиделись во второй раз?

– Следующим вечером. Он снова приехал. Мы с Рикиотирались совсем в другом месте, но он меня нашел.

– Он ждал сорок минут, пока вы обслужите очередногоклиента.

– Это Рики-морячок напел вам в уши? Не сорок – двадцатьпять. Или что-то около того.

– Что было дальше?

– Мы поехали ко мне. В тот самый отстойник, где мне вухо залез таракан.

– Зачем?

– Чтобы забрать мои вещи. Азиз… Тогда еще Жильбер… Азизсказал, что панель – не для меня. Что он хочет забрать меня к себе.

– Вы согласились?

– Любой бы согласился. И потом, Азиз ведь тоже былпохож на Рета Батлера.

– Сильно разжиревшего Рета Батлера.

– Лучше бы вам не распространяться на эту тему,инспектор. Я любил Азиза.

– О'кей. Значит, вы забрали вещи…

– Нет. Ничего из моих вещей мы не взяли.

– Почему?

– Азиз сказал, что перестанет себя уважать, еслипозволит мне хотя бы еще раз натянуть на себя это дерьмо. Он так и сказал –«дерьмо». И вид у него при этом был, как будто он мокрицу раздавил. Я ведьтогда не знал, что Азиз – модельер. Владелец модного дома. Этим он потом меняпо башке шарахнул.

– Сколько вы прожили у него?

– Долго. До того момента, когда он купил мне квартиру.

– На улице Лафитт?

– Да.

– Вы работали на Мустаки?

– Да. Я был ведущей моделью, представлял все коллекции«Сават и Мустаки». Нормандский тип. Юный Зигфрид, так называл меня Азиз.

– Почему вы перестали жить вместе?

– Мы не перестали жить вместе. Просто Азиз считал, чтоу меня должен быть свой угол.

– Ну да. Студия в два этажа. И никаких тараканов.

– Ну да. Никаких тараканов и никаких Рики-морячков.

– Значит, Энрике Пинеро больше в вашей жизни невсплывал?

– Сука…

– Это вы о ком?

– О дешевке Рики. Да, я бывал у этого подонка…

– Как часто?

– Нечасто.

– Два раза в месяц, если верить Пинеро.

Верить Рики-морячку? Вы смеетесь инспектор. Кто же в здравомуме и трезвой памяти поверит Рики? Кто будет иметь с ним дело? У него и целогопрезерватива отродясь не водилось, все с дырками.

– Зато у вас с презервативами все было в порядке.

– На что вы намекаете?

– Два раза в месяц вы составляли компанию Рики-морячку.Чтобы он не особенно скучал в Булонском лесу.

– Сука…

– Вы так и не оставили занятия проституцией, Ули.

– Зовите меня Рет.

– Кроме вас у Азиза Мустаки были любовники?

– Я не намерен это обсуждать.

– И тем не менее…

– Я любил Азиза. Ион всегда возвращался ко мне.

– А вы таскались в Булонский лес. Он бросал вас спериодичностью два раза в месяц?

– Он всегда возвращался ко мне.

– Вы знаете, какие слухи ходили об Азизе Мустаки?

– Это всего лишь слухи…

– Вы были единственным, кого он… э-э… подобрал напанели?

– Я не намерен это обсуждать.

– Энрике Пинеро время от времени посещал ваши показы…

– Я его не приглашал. Видел его несколько раз, мельком.Но я его не приглашал,.

– Может быть, Азиз Мустаки… приглашал?

– Пригласить куда-нибудь Рики-морячка – все равно чтотаракана в ухо сунуть. Азизу нравились только натуральные блондины. Емунравилось все натуральное. Рики – фальшивка, и всегда был фальшивкой.

– А вы?

– Я любил Азиза. По-настоящему любил.

– Что же вы делали в Булонском лесу? По крайней мередва раза в месяц…

– Вы этого не поймете, инспектор.

– Расскажите мне о декабре.

– О том самом декабре?

– Да.

. – Я не убивал Азиза. Меня допрашивали ваши люди. Я ужне упомню, сколько их было. Меня допрашивали – и ничего не вышло. Только зубыобломали. Я не убийца.

– Я изучил материалы дела…

– Яне убийца. Мне и кошки хватило.

– За две недели до убийства вы жаловались Пинеро, чтомсье Мустаки нашел себе очередного мальчика. «Еще одну раздолбанную дырень –кишки наружу», как вы выразились.

– Я страдал.

– Говорили, что убьете его. Выпустите из него всютребуху.

– Я страдал.

– Вы говорили, что убьете его.

– Я говорил об этом три года. Ну и что с того? Я неубийца. К тому же Азиз всегда возвращался ко мне.

– А в день убийства вы появились у Пинеро срасквашенной физиономией.

– Азиз здесь ни при чем.

– А кто – при чем?

– Может быть, это и касалось Азиза. Но сам Азиз был нипри чем.

– Кто такой Красавчик Пирс?

– Не самое главное действующее лицо. К тому же фильм вамериканском прокате провалился. Они не смогли оценить его по достоинству,идиоты.

– «Неприкаянные», так?

– Вы и это знаете, инспектор. Держу пари, вы не виделиэтого фильма.

– Последняя роль Кларка Гейбла. Последняя роль МэрилинМонро. А Пирса играл Монтгомери Клифт.

– Клифт умер через пять лет после Гейбла. Но так же,как он. Сердце отказало. Это только Рики-морячок никогда никому не отказывает,а сердце может отказать в любой момент.

– Кого вы называли Красавчиком Пирсом… Рет?

– Того, кто попортил мне вывеску.

– Ги Кутарба?

– Вы и без меня в курсе дела…

– Он так похож на Клифта – Ги?

– Если бы Ги отсасывал за деньги, его бы наверняка таки прозвали бы – Красавчик Пирс.

– Почему?

– А почему Рики прозвали морячком? Это данность,инспектор. Такая же данность, как хвост у павлина.

– Ясно. Что послужило поводом для драки? Спонтанныйвыхлоп?

– Еще чего! Руки у меня с неделю как чесались. Вот я ихи почесал…