Наступил четверг. Я ушел с работы на десять минут раньше, проскользнув мимо бдительного ока нашего постового — Бриджет. На улице я понесся как сумасшедший к месту нашей встречи, боясь воспользоваться любым видом наземного транспорта, в котором всегда рискуешь попасть в пробку.

Мэл предложила встретиться в баре, расположенном на первом этаже новомодного тайского ресторана в Сохо. Я там никогда не был, и, насколько мне известно, она тоже. Я решил, что она специально выбрала такое место, с которым не связаны никакие воспоминания. И она была права, потому что я бы предложил встретиться во «Фрейде» — в том баре, с которого все и началось.

Днем она позвонила мне, чтобы предупредить, что встреча будет недолгой, так как у нее уже были какие-то планы на вечер. Конечно, меня это не устраивало, но я промолчал. Я уже в достаточной степени уверил себя, что раз она согласилась встретиться со мной, то я сумею сделать так, что все ее планы на вечер уступят место моим.

Когда я прилетел на место встречи, воздуху мне катастрофически не хватало, зато было достаточно времени, чтобы прийти в себя. Я спустился в бар, уселся на дурацкий высоченный табурет, заказал себе бутылку «Микалэба»[41]и уставился на вход.

Когда Мэл вошла (с пятнадцатиминутным опозданием), первым делом я увидел ее ноги. На ней было короткое черное платье без рукавов, мое любимое платье. Я всегда говорил, что в нем она выглядит просто супер.

Она поцеловала меня и уселась рядом.

— Привет, Даф.

— Привет, — робко сказал я и ответно чмокнул ее в щеку, компенсировав отсутствие интимности в этом поцелуе мягким объятием. Нужно было действовать очень осторожно и умело маневрировать ситуацией.

— Ты потрясающе выглядишь, — признался я проникновенным голосом.

— Спасибо, — улыбнулась Мэл. — А вот ты выглядишь запыхавшимся.

Я посмотрел на себя в зеркало за стойкой. Да уж, скорее я был похож на человека, только что вышедшего из сауны. Тело мое оказалось не подготовлено к неожиданно свалившейся на него нагрузке в виде многокилометровой пробежки по городу. Я кое-как пригладил волосы и оправил одежду, пока Мэл заказывала еще одно пиво для меня и размышляла над правильностью собственного выбора: водки с апельсиновым соком.

Беседа наша потекла довольно плавно. Во всяком случае, она значительно отличалась от нашего последнего неловкого разговора по телефону. Я бы даже сказал, что через некоторое время забыл, что мы больше не пара. Мы ввели друг друга в курс дела относительно последних событий жизни. Пусть они были незначительны, но для нас они были важны. Я рассказал ей о своих последних выступлениях, о работе и о последней серии «Ист-Эндеров». Она, в свою очередь, поведала мне о работе, о квартире и о тех новых барах и ресторанах, в которых успела побывать.

Мэл ужасно обрадовалась, когда я сказал ей, что Верни беременна. Естественно, она заставила меня рассказать ей все в мельчайших подробностях. Я предложил ей самой навестить Верни, но она как-то смущенно улыбнулась и сказала, что вряд ли сможет сделать это в ближайшее время в связи с объемом работы. Честно говоря, жаль было, что из-за разрыва наших с Мэл отношений она больше не могла дружить с Верни. Она попросила меня передать Верни и Чарли самые теплые пожелания и сделала в своем ежедневнике пометку, чтобы послать им открытку. Она также спросила меня про Дэна, и я сказал, что у того все в порядке. Я собирался рассказать ей про свадебное приглашение от Миены, но потом передумал: уж очень деликатна была тема. Хотя, как часто бывает в подобных случаях, это как-то само собой всплыло в нашем разговоре.

— Я получила письмо от Миены, — сказала Мэл. — Ну, помнишь, бывшей девушки Дэна? Представляешь, она выходит замуж.

— Знаю, — осторожно признался я. — Она прислала Дэну приглашение на свадьбу.

— Ах, вот оно что, — с напряжением в голосе ответила она. — Видимо, у нее были на то причины. Она прислала приглашение и мне. Точнее, оно адресовано нам обоим. Видимо, она ничего не знает про…

— Думаю, оно адресовано именно тебе. — Я не дал ей закончить. — Миена ведь никогда меня не жаловала.

— Знаешь, все-таки лучше возьми его себе, — сказала Мэл, протягивая мне конверт с приглашением. — Я не видела ее уже тысячу лет, так что просто пошлю ей какой-нибудь подарок по почте.

Я вернул ей приглашение со словами:

— Она ведь приглашает именно тебя, потому что ты ей всегда нравилась. Мое имя вписано только из вежливости. Да и потом, если Дэн не пойдет — а он, кажется, не собирается, — я тем более не пойду. Почему бы тебе не сходить туда вместе с Джули? Вы ведь не прочь посмотреть на хорошую свадьбу… — Я осекся, кляня себя на чем свет стоит за собственную глупость. — Слушай, извини… ты ведь понимаешь, что я имел в виду.

— Не беспокойся, я все прекрасно понимаю.

Бар начал заполняться людьми, пришедшими отметить окончание рабочего дня. Бармен, решив, видимо, добавить непринужденности в атмосферу заведения, вставил какую-то кассету в музыкальный центр. Я было понадеялся, что сейчас услышу что-нибудь вдохновляющее и поднимающее настроение, но не тут-то было: из колонок полились звуки одного из тех шлягеров, которые крутят с утра до вечера по всем радиостанциям.

— Мэл, послушай, — попытался я перекричать дурацкий припевчик, — для меня очень важно, что ты согласилась встретиться со мной. Я боялся, что ты меня теперь ненавидишь и чуть ли не смерти желаешь. Я хочу сказать, что все еще люблю тебя и что дело не в тебе. То есть я хочу сказать, что… дело не в том, что я не мог на тебе жениться. Я на ком угодно могу жениться.

— Приятно слышать, — едко ответила она.

Ну и дурак же я.

— Послушай, ты все неправильно понимаешь. Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Мне нужно это.

Мэл одним глотком опустошила стакан.

— Как это на тебя похоже, Даффи. Ты настолько никого, кроме себя, вокруг не замечаешь, что тебе и дела нет до нужд других. А как насчет того, что нужно мне? С чего это ты взял, что я хочу дружить с тобой? Ведь каждая встреча, каждый звонок будут напоминать мне о том, что ты скорее готов жить… — она на секунду прервалась, чтобы подобрать верное выражение. — В этой грязной конуре с Дэном, чем в одном доме со мной. Я четыре года ждала и в результате оказалась у разбитого корыта. Знаешь, мы не можем вести этот разговор на равных: ведь это ты не хочешь жениться на мне.

Возразить мне было нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять ее полную правоту. Если бы мы поменялись местами, я бы ни за что на свете не стал выслушивать, сидя в каком-то понтовом баре с дурацкой музыкой, почему она не хочет, несмотря на всю свою любовь, разделить со мной кров.

— Я сам во всем виноват, — сказал я.

— Вот тут ты прав, как никогда, — со вздохом подтвердила она, после чего заказала нам пиво и водку с апельсиновым соком.