По-моему, я зря теряю время. Даже в местах скопления пыли нет ни одной черточки, ни одного значка, которые могли бы пролить хоть малейший свет на происшедшее в этой квартире.

Но… стоп!

Ванная комната!

Прежде чем женщина куда-то собирается, она посещает именно это место.

Святая святых.

Я пошла к ванной комнате, отщелкнула тот самый жуткий шпингалет.

Выключатель находился рядом с дверью, я нажала на белую кнопку, но свет не включился.

Да, в темноте я вряд ли найду какие-нибудь письмена на корзине с грязным бельем.

Тем не менее, зайдем посмотрим.

Я шагнула внутрь.

И вдруг!

Я почувствовала на затылке холод металла чей-то слащавый голос произнес:

— Не двигайся, в таком положении мне будет трудно промахнуться!

Я застыла на месте, не особенно понимая что происходит. Меня тут же обыскали, вернее, общупали с ног до головы, задержавшись на ягодицах дольше, чем того требовали навыки обыска.

— Что мне теперь делать? — спросила я.

— Выходи отсюда медленно и без фокусов. Учти, ты на мушке.

— Учту. Куда идти?

— В комнату, куда еще.

Голос мужика показался мне знакомым, значит, мы где-то уже встречались.

Только не уверена, чтобы это было приятное общение.

Мы вошли в большую комнату.

— Садись на софу.

Я сделала так, как мне сказали. Ни больше, ни меньше. Теперь посмотрим, кто взял меня и плен.

Повернувшись, я увидела перед собой — знаете кого? Мнимого милиционера Пелешенко. Того самого, что совал мне в нос липовое удостоверение на школьном дворе. У него в руке был пистолет «ПМ», черная дырочка смотрела на низ моего живота. Ну, извращенец.

— Здрасти, — сказала я.

— Привет! — ответил Пелешенко, усаживаясь на стул и доставая сигарету «Прима». Он жадно затянулся, будто не курил полгода. — А я-то все думал, кого это черти принесут в квартиру? Оказалось — вот кого!

— К сожалению, — произнесла я. — Кстати, вы ничего не слышали о пассивном курении? Я не люблю, когда в внимания.

— Мы все гадали, сколько помощников у этого жлоба. Пока что вычислили только тебя.

— А что меня вычислять, я сама пришла.

— Вот и хорошо. Значит, сама и расскажешь, что знаешь.

— Я ничего не знаю.

Пелешенко раззявил губы, обнажив коричные клыки.

— Как же! Случайно, что ли, вы целый день ходите парочкой?

— Хотите верьте, хотите нет, все произошло действительно случайно. Я ехала на машине по своим делам, а он попросил у меня помощи. Бандит покачал головой.

— Не рассказывай мне сказки! Станут случайные люди бегать по городу, словно Бонни и Клайд.

Надо же, а этот дядька далеко не дебил.

— Бонни и Клайд были преступниками в отличие от нас.

Пелешенко кивнул:

— Согласен. Этот придурок влез не в свое дело, хотел поиметь нас во все дырки, но теперь он уже наверняка превратился в «жмурика».

При этом он посмотрел на часы.

— Что вы хотите этим сказать? — с недоверием спросила я.

— А то, что конец настал твоему дружку. У меня внутри все похолодело. А вдруг и в самом деле в эту минуту Николая выбрасывают в овраг с аккуратной черной дырочкой в темени? В тот самый Песчаный овраг или еще куда-нибудь…

Я посмотрела в глаза Пелешенко.

— Меня, что же, ждет то же самое? Тот кивнул. Иного ответа я и не ждала.

— Если расскажешь все, что знаешь, то умирать будешь не так болезненно.

Тихо и спокойно. Даже не поймешь, что произошло. Бах — и ты спишь.

Хороша перспектива, ничего не скажешь. И выбор небольшой.

— А можно мне кое-что узнать перед смертью? — спросила я. — Если это, конечно, не повредит вашему имиджу?

— Валяй!

— Как вы оказались в ванной комнате, закрытой снаружи? Неужели существует способ запирать дверь на внешний шпингалет, находясь внутри помещения? Бандит усмехнулся.

— Это элементарно. Меня запер помощник, а сам ушел. Я подумал, что мы и вдвоем справимся с тем, кто придет в-эту квартиру.

— Вдвоем?

— Я и «Макаров».

Я поняла. Действительно, умный ход. Надо будет взять на вооружение.

— А как насчет последнего желания? — спросила я.

— Какого еще желания? — насторожился Пелешенко.

— Последнего желания перед смертью… я имею право на него?

Тот покачал головой.

— Даже не думай.

— Почему? — я пожала плечами. — Чем это плохо для вас?

— Для меня?! — бандит был явно удивлен. Вместо ответа я стала расстегивать верхнюю пуговку мужской рубашки, которая была на мне в этот момент.

— Я нимфоманка и хочу мужчину. Может быть, поэтому я стала помогать Николаю вы " знаете, как его зовут?

— Теперь знаем, — произнес Пелещенко покрасневшими глазами глядя на меня.

К этому моменту уже третья пуговица был освобождена от петли.

— Говорю тебе, даже не вздумай, — неуверенным голосом произнес бандит.

— Не хочу чтобы ты задушила меня своими титьками. Фу, как грубо! Козел прокуренный! Кстати, насчет курения. Пелешенко мудро поступил, что не курил в квартире, потому что тогда я бы почувствовала запах и насторожилась. Хитры, гады, ничего не скажешь. Что ж, и у противника есть чему поучиться.

— У меня не такая тяжелая грудь, чтобы можно было ею задушить, — произнесла я, нащупывая в кармашке на бюстгальтере нужный мне предмет.

Это был тяжелый металлический шарик с острыми насечками на поверхности.

Если он попадет в лицо человеку, то может рассечь кожу и нанести таким образом весьма чувствительную рану. Это было той скромной целью, которую я преследовала в данный момент.

Со стороны могло показаться, что я продолжаю стриптиз-шоу, на самом же деле я готовилась к агрессии. Причем жестокой.

Осторожно взяв шарик двумя пальцами, стараясь не пораниться, я вынула руку из-под рубашки и, резко выбросив ее вперед, метнула зловещий предмет в лицо Пелешенко.

Насечки полоснули по щеке бандита, и тот нервно дернулся. Не дожидаясь, пока он оправится от шока, я метнулась вперед, выбила из пук пистолет, который с резким стуком упал на линолеум, и набросилась на «волка в овечьей шкуре».