Огонь в доме не горел, значит, скорее всего не велели зажигать свет.

Полная темнота, а в такой обстановке трудно что-то предпринимать.

Нужен был план действий.

Я стала преребирать в памяти преимущества частного владения перед коммунальным и наоборот, но мне ничего не пришло в голову, кроме удобств на дворе.

И в самом деле, туалет типа «сортир» все еще оставался не тронутым цивилизацией. Есть во французском языке такой глагол, «сорти» который переводится на руский язык, как «выходить», то есть чтобы справить свою нужду, нужно выйти из помещения и отправиться в заданном направлении «на юг, порядка пятидесяти метров».

Пожалуй, в этом есть рациональное зерно. Если те, кто находится в доме, не свиньи, то они обязательно выйдут пописать на двор. Это касается того, кто бодрствует, потому что на его мочевый пузырь оказывает действие бдение, а тому, кто спит, пока все равно, если он перед сном не напился пива, чаю или водки.

Тогда остается только ждать. На неопределенное время я превратилась в Лелика из фильма «Бриллиантовая рука», который затаился под пихтой и ждал своего выхода на сцену. Пихты в этом дворе не было, и мне просто пришлось торчать за углом.

Находиться на улице на ночном осеннем холоде мне пришлось два часа. Я основательно продрогла и уже думала о том, что авторского гонорара за помощь Николаю Лосеву мне не хватит даже на лекарства от простуды. Хорошо если обойдется простудой, а то еще, чего доброго, схвачу воспаление легких.

Короче, когда мои пятки основательно покрылись инеем, дверь дома номер восемнадцать стала тихонько открываться. Очевидно, тот, кто открывал ее, боялся, что она развалится.

Из помещения выскочил мужчина и бросился к туалету. Я порадовалась за себя, насколько точны были мои предположения насчет человеческой натуры.

Я не стала торопиться, и только когда дядя выскочил из тубзика, я точно и качественно приложилась прикладом к его затылку.

Страдалец тут же «уснул», мягко упав на мои руки.

Укладывать его рядом с туалетом было неэтично, поэтому я оттащила его к полуразвалившемуся сараю и оставила сидеть прямо на земле, прислонив спиною к стене. Конечно же, на душе у меня скребли кошки, потому что после таких посиделок на холодной земле мужичок точно мог подхватить себе болезнь почек.

Я присмотрелась и узнала в нем одного из боевичков, с которыми познакомилась у школы. Мир тесен.

Уверенным шагом я направилась к дому. Поднявшись на ступеньки, я толкнула дверь, которая не торопилась открываться, потому что была заперта изнутри. Предусмотрительные, черти!

Я подняла руку, чтобы постучать и…

….неожиданно прикинула, что бандиты могли договориться об условленном стуке, которого я знать не могла.

Вот сейчас постучу не так, а тот бандит, который внутри, обидевшись на меня, пристрелит заложников.

Черт! А, была не была! Я коротко стукнула три раза и приготовилась к худшему.

За дверью послышалась возня и приглушенный голос:

— Леха?

— Угу, — не разжимая губ, промычала я, стараясь придать своему голосу больше низких частот.

Заскрежетал запор, и дверь медленно начала открываться.

Нагнув голову, я шагнула вперед — навстречу смутному силуэту в пропахшем плесенью коридоре и, бросившись под ноги охраннику, подсекла его колени.

Тот упал навзничь и ударился головой об пол. Я тут же перевернула его на живот и применила классический удушающий прием из дзюдо.

Бандит захрипел, и я ослабила хватку. Затем быстренько скрутила ему локти специально приготовленным куском парашютной стропы, от которой невозможно было освободиться без посторонней помощи.

Рот ему я также прихватила веревкой, чтобы бандит не смог и вякнуть.

Хотя как раз какие-нибудь звуки он мог издавать, но не более того.

Его рожа также была мне знакома: вместе с Пелешенко он гонялся за нами на джипе.

Я распахнула дверь в жилую комнату и нащупала выключатель.

В комнате вспыхнул свет, но я никого не увидела.

А где же Лосевы? Мама и ребятишки? Неужели Пелешенко соврал мне?

Я обыскала весь дом, но — ни следа пребывания Татьяны и детей. Что за черт?

— Руки на затылок!

Внезапно раздавшийся голос принадлежал человеку, который не привык, чтобы ему отказывали в чем-либо.

Ну, блин! Второй раз за сегодняшний вечер я прокалываюсь таким образом.

Однако трепыхаться не было смысла, поэтому, заложив руки за голову, я медленно повернулась.

Передо мной был небольшого роста человек лет сорока в элегантном костюме, а в руке у него был неизменный «ПМ». Господи, да у них, наверное, целый склад вооружения!

Что можно было сказать про внешность мужчины?

Глаза голубые, шелковистые волосы, зачесанные назад, чуть припухлые щеки.

— Евгения Охотникова, если не ошибаюсь?

— Откуда… — только и смогла я выговорить.

— Просто догадался. Я ехал мимо и решил проверить посты. И, как видно, не зря, интуиция сработала безошибочно.

Я сразу поняла, что это не просто бандит, это мозг, организующая и направляющая сила. Что ж, серое вещество у этого человека в прекрасном состоянии, но вот что знаю точно — ум и сила не всегда сочетаются.

— Я заметил вашу машину напротив дома. Правда, я ее никогда раньше не видел, только слышал от своих подчиненных, но мои умозаключения меня не подвели.

— Вам повезло насчет умозаключений. — иронично заметила я. — Только учтите, милиция в курсе происходящего.

— Смотря какая милиция, — насмешливо улыбнулся человек с голубыми глазами.

— Спорю, что вы купили ее большую часть, но отнюдь не всю.

— Согласен, — кивнул человек. — Вся милиция нам и не нужна, достаточно некоторой ее части.

Я смотрела в эти проницательные глаза, которые были совсем незлыми, и удивлялась, как переменчивы человеческие судьбы. Совсем недавно этот человек вряд ли был преступником, а теперь служит мафии.

— Я пришла за Татьяной Лосевой и ее детьми.

— Пришли, так забирайте.

— Но их здесь нет.

— Правильно. Показать, где они?

— Если можно…

— Только сначала я попрошу вас развязать моего подчиненного. Ему неловко лежать, словно мумии, с завязанным ртом.

Он сделал знак пистолетом, и я направилась в коридор, чтобы подписать себе смертный приговор.

Связанный бандит лежал на выщербленном полу и мычал в тряпочку какие-то непристойности.