— Да, но если бы мне платили по десять центов каждый раз, когда я вылетала из седла, я сейчас же могла бы отправиться в «Сакс» и купить пару самых лучших туфель.

Он насмешливо спросил:

— А если заменить туфли пивом? Через пару часов у меня кончается дежурство. Мне хотелось бы угостить вас. — Его голос звучал уверенно, но не самодовольно, и это понравилось Скайлер.

Глядя, как полицейский снимает шлем и темные очки, Скайлер вдруг ощутила незнакомое чувство, поднявшееся из глубины ее души. Теперь его сходство с молодым Марлоном Брандо стало еще заметнее. Но, вглядевшись, Скайлер поняла, что дело не во внешнем сходстве, а в общем впечатлении. Полицейский излучал грубоватую сексуальную притягательность.

Скайлер спохватилась, затаптывая в душе первые ростки любопытства. В конце концов, у нее есть Прескотт и он недурен собой.

И все же она внимательно рассматривала полицейского. В его карих глазах, темных, почти черных, светилось нескрываемое восхищение. Как завороженная Скайлер смотрела на капельки пота, покрывавшие его лоб под густыми черными кудрями. Трепет охватил Скайлер, и она вспомнила излюбленное выражение бабушки: «Прост, как апельсин». В отличие от большинства знакомых ей парней, в том числе и Прескотта, в этом человеке с крупным римским носом и развитыми надбровными дугами не было ничего искусственного, порожденного «приличным воспитанием».

— Тони. Сержант Тони Салваторе. — И он протянул крепкую загорелую руку. Пожав ее и назвав свое имя, Скайлер ощутила, как мозолистые пальцы царапнули ее ладонь. — Послушайте, беспокоиться незачем. Я ни на чем не настаиваю. Просто… я в долгу перед вами.

— Вы мне ничего не должны, — возразила Скайлер. — Честное слово.

— Ладно. А как же быть с моими представлениями о честной игре?

Скайлер смутилась. Заглянув в понимающие глаза Тони, она заподозрила, что он уловил в ее вежливом отказе попытку что-то скрыть. «Господи, Тони, наверное, решил, что я не считаю его ровней себе!» При этой мысли она устыдилась. Вспыхнув, Скайлер оживленно добавила:

— Ну, если это доставит вам удовольствие, не вижу причин отказываться.

«Я вовсе не сноб», — уверяла она себя. Просто никогда еще Скайлер не встречала такого мужчину, как Тони Салваторе.

«Вот как? Тогда что же тебя останавливает?» — осведомился внутренний голос, подозрительно похожий на голос Микки.

«Прежде всего Прескотт», — решила Скайлер.

Она вдруг осознала, что пристально разглядывает английские сапоги Тони, видимо, сшитые на заказ и отполированные до зеркального блеска. Револьвер на его бедре. Блестящий значок полицейского спереди на рубашке. Интересно, каково встречаться с полицейским?

— В четыре вы свободны? — спросил он. — Здесь неподалеку, на Сорок второй улице, есть один бар, «У Маллигана». Знаете его? — Заметив, что Скайлер пришла в замешательство, Тони поспешно добавил: — Но если это вам не по душе, мы можем встретиться в другом месте.

Скайлер вдруг представилось, как Тони сидит в «Красной куропатке» — нортфилдском баре, обставленном в стиле английских пабов.

— Нет, лучше «У Маллигана», — ответила она.

— В таком случае — до встречи. — Тони махнул рукой, собрал поводья и вскочил в седло с небрежной грацией, обычно свойственной худощавым людям.

Глядя на золотистый лампас, Скайлер вздрогнула, как от слабого электрического разряда. «Скажи, что не сможешь встретиться с ним! — убеждал ее внутренний голос. — Объясни, что вспомнила об одном неотложном деле…» Это была бы вовсе не ложь. В восемь они с Прескоттом назначили встречу в «Арене», а до тех пор Скайлер предстояло о многом подумать.

Весомый довод, в котором Скайлер так нуждалась, привела Микки. Идя по улице и крепко держа за руки Дерека и Трисию, Микки обратилась к подруге:

— Знаешь, что было бы по-настоящему здорово? Если бы ты уговорила того парня в наш следующий приезд показать Трисии и Дереку полицейские конюшни. Дерек был бы безумно счастлив.

Дерек, совсем недавно чудом избежавший смертельной опасности, склонил голову набок и выжидательно уставился на Скайлер широко открытыми глазами.

— Полицейские конюшни? Правда? — благоговейно молвил он. — Вот это да!

— Постараюсь выяснить, возможно ли такое, — уверенно ответила Скайлер, хотя ее охватила мучительная нерешительность.

«Господи, во что я ввязалась?» — думала она.

Ровно через два часа, проводив Микки с детьми на вокзал Гранд-Сентрал, Скайлер приблизилась к тяжелым, окованным медью дверям бара «У Маллигана».

««Приключения в трущобах», автор — Скайлер Саттон…» — пришла ей в голову нелепая, почти постыдная мысль, пока она мялась у дверей, привыкая к полутьме зала. Над зеркальной стойкой бара злобным глазом светился экран телевизора. Передавали бейсбольный матч, вызывавший живой интерес у целой толпы шумных мужчин, рассевшихся за столиками и у стойки. Каждый стук биты сопровождался взрывом неистовых криков, десятки кулаков в азарте колотили по темно-синей стойке, потускневшей от времени.

«Будь со мной Прескотт, он спросил бы, какой счет, а, потом как ни в чем не бывало заказал бы нам пиво. И все потому, что Прескотт, несмотря на пристрастие к двухсотдолларовым ботинкам, которые он летом носил на босу ногу, позолоченный «Ролекс» и классический автомобиль, подаренный родителями в честь окончания колледжа, никогда не был снобом. А это значит, я колеблюсь лишь потому, что считаю, будто не заслуживаю большего, чем может предложить мне Прескотт».

Из дымовой завесы возникло знакомое лицо. Скайлер увидела, что Тони переоделся в джинсы и линялую голубую тенниску, плотно обтягивающую мускулистые плечи и торс. Ее вновь словно кольнуло током, и Скайлер напомнила себе, что она не на свидании — ей просто предложили выпить в благодарность за услугу.

— Пива? — спросил Тони. — Выбор в этом баре небогатый. Здешнее вино не мудрено спутать с совсем другой жидкостью. — Он взял ее за локоть и повел к столику в глубине зала, где было не так шумно.

— Звучит заманчиво, — откликнулась Скайлер. — Я имею в виду пиво.

Тони исчез и через несколько минут вернулся с двумя запотевшими бутылками «Хайнекена».

— Я до сих пор не выразил вам официальную благодарность. — Он уселся напротив Скайлер. — Лишь немногие конные полицейские отважились бы на такой трюк. — Тони отпил пива; адамово яблоко скользнуло вверх-вниз по его мускулистой шее, а когда он опустил голову, Скайлер увидела на его лице добродушную дружескую улыбку. — Вы умеете обращаться с лошадьми.

— Я научилась ездить верхом чуть ли не раньше, чем ходить.

— Значит, вы выросли где-то возле конюшни.

— В Коннектикуте, — уточнила Скайлер. — В Нортфилде, к северу от Гринвича. Неподалеку от дома моих родителей есть школа верховой езды. Там я держу свою лошадь.

— У вас есть своя лошадь? — удивился Тони. — Хотелось бы мне назвать Скотти своим конем. Он числится за мной, но на самом деле приписан к подразделению конной полиции.