Мерседес Тарасова, что есть силы пытался оторваться от своего преследователя, но, к сожалению, как раз представительность автомобиля и сыграла злую шутку с его водителем. Ведь те, кто постоянно передвигается на заднем кресле такого автомобиля не нуждается в его мощи, а как раз наоборот предпочитают комфорт и плавность движения. Для них не имеет никакого смысла приобретать подобные автомобили с мощными двигателями, к тому же дополнительное усиление конструкции бронированными элементами не лучшим образом сыграло на его динамике.

Всё это приводило к тому, что как бы Тарасов не пытался уйти в отрыв от преследователя, мощный, искорёженный, и пробитый пулями внедорожник без труда сократил дистанцию и сильным ударом в заднее крыло попытался развернуть автомобиль прокурора.

Испарины пота покрывали лоб панически держащегося за руль Тарасова, он пытался вжать педаль газа как можно сильнее в пол, но всё было тщетно. Разбитые фары внедорожника слепым взором, от которого веяло холодом смерти, смотрели на него в зеркале заднего вида. За рулём того автомобиля сидел человек, который уже не остановится не перед чем, лицо того человека было покрыто множеством ссадин и рассечений, казалось, что кровь буквально заливает его лицо, но он не останавливается.

– Чёрт бы тебя побрал, сукин ты сын, оставь меня в покое! – истошно закричал Тарасов, прекрасно понимая, что Алекс его не слышит, хотя, даже если бы и услышал, ситуация осталась бы неизменной.

– Последний шанс, да, последний шанс, это мой последний, шанс на спасение, – пронеслось в голове прокурора и он достав сотовый телефон, практически не глядя на экран набрал нужный номер.

В трубке раздались, как нарочно, спокойные, долгие гудки, спустя пару секунд, показавшиеся Тарасову вечностью, грубый мужской бас ответил: -Говори!

– Он преследует меня, он, мать его, сейчас меня убьёт! – истошно завопил в трубку прокурор.

– Успокойся, где ты находишься? – не меняя тон, ответил собеседник, что еще больше взбесило Тарасова.

– Мы, мы, – растерянно вертя головой пробормотал он, – мы двигаемся по Ленинградскому Шоссе в сторону Шереметьево, там много охраны в том числе и твоей, они его остановят!

– Ты идиот! – от невозмутимого спокойствия в голосе не осталось и следа. – Почему полиция, не может остановить его?

– Ты думаешь, что они не пытались? – уже без всякого уважения в голосе огрызнулся прокурор, но тут же сам и ответил, – эти безмозглые бараны даже не представляли с кем имеют дело, а все остальные стянуты к деловому центру на оцепление и ликвидацию последствий террористического акта.

– Помоги мне, чёрт бы тебя подрал! – взмолился Тарасов, после очередного удара в задний бампер своего автомобиля.

– Пусть бог поможет тебе, – вновь спокойным голосом проговорил собеседник и тут же добавил, – ведь всем нам, когда-нибудь, придётся искупить свои грехи.

– Ах, ты сука! – взревел прокурор, не веря услышанному. – Да как ты смеешь так со мной поступать?

Но в телефоне уже раздались короткие гудки означающие, что теперь он остался один на один со своим преследователем, справиться с которым был не в состоянии.

Тарасов не мог поверить в то, что его, целого заместителя прокурора столицы, просто так мог подставить человек, которому он когда-то помог подняться на недосягаемые верха, и который теперь должен был по гроб жизни быть ему благодарным. То, чего достиг тот человек, было возможно лишь благодаря покровительству силовых ведомств в лице корыстных и алчных чиновников, иначе гнить бы ему пришлось за решёткой до конца своей жизни.

– Он не мог так поступить, какого чёрта?! Да, как только я закончу с этим, я спущу на него всех собак, я найду сотню, нет, нет тысячу улик доказывающих его вину, а ещё я сделаю… – он не успел закончить свою фразу, как очередной сильный удар в бок автомобиля, вывел Тарасова из глубоких размышлений, а секундное отвлечение от дороги сыграло с ним злую шутку.

От неожиданного удара мерседес прокурора вылетел на встречную полосу по которой неторопливо ехал грузовик муниципальных дорожных служб, лениво очищая край проезжей части от мусора. Вывернув руль влево, Тарасов избежал лобового столкновения, но на мокром асфальте удержать тяжёлый автомобиль уже не смог. С громким визгом покрышек пытающихся ухватиться за скользкое дорожное покрытие, мерседес, пробив металлическое ограждение, вылетел в кювет. Грохот от ломающегося пластика, лопающихся от удара стёкол смешался с визгом тормозов остановившегося на краю дороги джипа.

Алекс подошёл к искорёженному, лежащему на крыше автомобилю, двигатель которого ещё тихонько постукивал, а из под капота уже вовсю выливалось масло, и судя по запаху, вперемешку с бензином. Все стекла, несмотря на их бронирование, были выбиты и разлетелись на мелкие осколки от страшного удара. Белая ткань выстреливших подушек безопасности, обволокла все пространство салона, но от их белизны уже практически ничего не осталось, потому что они были заляпаны грязью и кровью.

Из раскуроченного салона с громкими стонами и чертыханиями пытался выползти прокурор. Вся его одежда была разорвана и пропитана кровью, лицо перекосила гримаса страшной боли и предчувствия неминуемой смерти, так неожиданно пришедшей за ним.

Позади джипа остановилось несколько машин, а их водители тут же бросились на помощь к перевёрнутому автомобилю. Достав пистолет, Алекс сделал предупредительный выстрел в воздух, тем самым давая понять, что сейчас не самое лучше время играть в спасателей и то, что на этого водителя у него совсем другие планы. Опешившие от такого поворота событий люди, резко остановились и тут же бросились назад к своим автомобилям.

Капли дождя перемешиваясь с алой кровью стекали по лицу Тарасова выбравшегося из под груды металла, ещё совсем недавно бывшего роскошным автомобилем. Прокурор лежал на спине и смотрел в глаза Алексу.

– Они кинули меня, эти суки просто взяли и кинули меня, – пробормотал он.

– Где они держат мою дочь? – спросил Алекс, не отводя холодного взгляда от истекающего кровью прокурора.

– Ты уже не успеешь её спасти, как только ему доложат о твоей смерти или аресте он тут же убьёт её.

– Кто он?

– Ты прекрасно знаешь кто, Алекс, – Тарасов попытался улыбнуться, но вместо этого у него получилась страшная гримаса.

– Это тот, кто когда-то заказал убийство твоей жены, а сейчас убил и тебя.

– Что за чушь ты несёшь? – перебил его Алекс.

– Твоя жена узнала, что ты не погиб тогда и работаешь на некое Агентство, после чего, она попыталась найти тебя и когда ей это уже практически удалось, – прокурор вновь попытался ехидно улыбнуться, – к тому моменту она уже узнала слишком много и было принято решение её устранить.

Алекса словно подкосило, и ярость вновь вспыхнувшая у него внутри, чуть не заставила прямо сейчас нажать на спусковой крючок, но он сдержал непреодолимое желание.

– Твоё, как ты называешь, Агентство, уже давно развалилось, – прокурор сплюнул на землю заполнившую весь рот кровь и продолжил, – после того как к власти пришли новые политики, политические партии, всё стало более открыто и в физическом устранении конкурентов они уже не нуждались…любого человека можно было уничтожить путём денежных махинаций, политических постав и компромата, в физическом устранении уже отпала острая необходимость.