— Но я узнал о покушении на моего великого отца и, бросив всё, помчал в это пекло!

Из-за группы палаток императорской охраны, появились двое — сын К’ирсана с Храбром — и решительно двинули в сторону Владыки Сардуора. Судя по всему Кайфата ждал очередной тяжёлый разговор.

— Яр’мир, вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, — протянул он, раскрывая руки для объятий.

Вообще говоря с прошлой ссоры они ещё не помирились, и с принца сталось бы поизображать обиду, но на этот раз он видимо и вправду волновался. Его высочество подошёл к К’ирсану и порывисто обнял.

— Отец!

— Сын!

На мгновение оба замерли, словно бы стараясь задержать охватившее их мимолётное ощущение единения… однако лишь на мгновение. Пара ударов сердца, и вот уже оба отступили друг от друга на шаг, и его высочество, не скрывая гнева, выдал:

— Отец, хфурга мне в постель, скажи, почему на тебя совершают покушение, а я узнаю о нём в числе последних⁈ Ты мне не доверяешь⁈

Вопрос не подразумевал прямого ответа, так что К’ирсан лишь насмешливо фыркнул. Впрочем Яр’мир всё равно его не слушал.

— Придворные — молчат! Слуги — молчат! Охрана и разведка — молчат!!! Тысяча мархузов, да если бы Храбр не проговорился, то я бы сейчас до сих пор думал, что дома всё хорошо и спокойно! — яростно зашептал принц, предварительно оглянувшись на находящихся поблизости подданных.

— Так дома всё хорошо и спокойно, — попробовал отшутиться К’ирсан, но потом заметил как мрачнеет лицо его высочества и предупреждающе поднял ладони: — Ладно, ладно! Успокойся. Да, на меня опять напал не пойми кто. Сначала заминировал твою самую нелюбимую дворцовую галерею, а затем натравил призванную стаю стальных ворон… И как видишь — всё обошлось!

— Обошлось⁈ Ходят слухи, что ты опять понадеялся на свои силы и в очередной раз не стал призывать Двойника. И если бы не прибытие бойцов столичного гарнизона, то… то всё могло бы закончиться плохо! — теперь уже едва слышно зашептал сын, гневно раздувая ноздри.

— Но ведь не закончилось? — усмехнулся уголком рта Кайфат, неожиданно ощутив при виде волнения Яр’мира прилив тепла где-то в районе сердца.

— Отец!! — прорычал принц. — Ты до сих пор не оправился от ран! Ты уже и сам должен понять, что не только душой, но и телом совсем не тот великий воин и маг, каким был раньше!! Ну тогда зачем так рисковать?!!

— Может быть потому что никакого риска не было? — искренне ответил К’ирсан, однако ни Яр’мир, ни изображающий безмолвную статую Храбр, ни даже выглянувший из шатра Гхол его правдивость кажется не оценили.

Более того, кажется его слова вообще сочли издевательством. Иначе бы почему вдруг от лица его высочества отлила кровь, и он зло прищурился.

— Одно и тоже, всё время одно и тоже! — зашипел Яр’мир, точно молодой дракон. — Высокомерие к врагам, нежелание слушать близких и… вечная… вечная гонка за миражами!! Отец, да половины вбуханных в эту никому не нужную пирамиду денег хватило бы не то что на постройку нового, нормально защищённого, дворца, но и на организацию охраны из лучших магов и бойцов всего Торна!!! Ты же строишь очередной алтарь для своих фанатиков.

— Не очередной, а последний и самый важный в сети храмов, — заметил К’ирсан, даже удивившись своему спокойствию.

Обычно к этому моменту их традиционных споров он уже начинал терять выдержку и давить на окружающих магией. А тут стоит, держится, причём сразу после того как выявил желание истинного Я вырваться на свободу… Неужели таково влияние впервые за многие годы продемонстрированной сыном искренности? Видимо да. И тем печальнее, что он сам не может дать Яр’миру ответную эмоцию — Кайфат уже достаточно «наигрался» с чувствами подданных, чтобы добивать их видом императора-примерного семьянина.

«Правитель может быть глупым, бездарным и непопулярным, но не может быть слабым!» — вот закон, по которому функционирует власть во всех мирах. И К’ирсан не собирался попадать в число тех безумцев, что сначала меняли империю на семью, а потом теряли и империю, и семью одновременно. Нет уж, лучше пусть всё идёт так, как идёт! Как бы от этого ни было печально…

— Самый важный… — повторил едва слышно сын, поджав всё ещё бледные губы. — Для кого важный? Для тех, кто молит их о защите? Для жрецов, благодаря алтарям сумевшим прикоснуться к крохам магии? Или для тебя, который даже не пользуется мощью Двойника⁈ Скажи, отец? Зачем тебе оружие, которым ты не пользуешься? Для участия в войнах, которые ты не ведешь⁈

К’ирсан мимолётом отметил, как вокруг начали виться призванные Глохом духи, глуша звуки. Верховный шаман как всегда проявил разумную осторожность там, где по его мнению хозяин проявил преступную небрежность. Жаль только, на этот раз ург вылез со своей инициативой зря. Сегодня Кайфат наоборот хотел, чтобы об их разногласиях с сыном узнали окружающие. Узнали и сделали надлежащие выводы.

— Зато ты ведёшь, твои дети будут вести, а может быть даже и прапраправнуки. И кто-нибудь точно столкнётся с врагом такой силы, справиться с которым удастся лишь обладая поддержкой бога, — мягко ответил Кайфат, после чего уже чуть более жёстко добавил: — Это на случай, если ты забыл наш последний разговор и не помнишь про недобитого Орриса…

— Я всё помню, все твои слова, отец! — перебил его уже откровенно кипящий от злости Яр’мир. — Жаль только ты забыл, что создавал не просто инструмент для уничтожения Двуликого бога, а строил империю, строил дом. Для себя, меня и всех тех, кто считает себя нашими подданными. И эту работу ты до сих пор не закончил! — Сын замолчал и пару мгновений пытался найти на лице Кайфата какие-то одному ему понятные признаки, но видимо так и не нашёл, раз болезненно поморщился и рубанул: — А! Да зачем я это всё говорю…

Полагающуюся по этикету просьбу разрешить удалиться Яр’мир проговаривал уже скороговоркой и практически на бегу. Можно было не сомневаться: какую бы цель перед собой принц этой встречей ни ставил, добиться её у него не получилось и на сей раз тоже.

— Как всегда убеждаюсь, что наши с его высочеством представления о правильном устройстве всего вокруг несколько различаются, — невесело усмехнулся Кайфат, ни к кому конкретно, в общем-то, не обращаясь.

И большинство вольных