Но почему тогда гость ревниво прячет за своей спиной девушку, которая была с ним?

Тем временем обстановка накаляется. На несколько мгновений воцаряется тишина, в которой мне чудится потрескивание электрических разрядов.

— Айварс, Кристер, остановитесь, — разрезает плотный воздух голос Вальгарда. — Всё не так, как вам кажется.

— Заткнись, — рявкает Айварс. — Решил стравить братьев, чтобы забрать её себе? Она моя!

— У нас появился соперник? — рычит синхронно Кристер, бросая мимолётный взгляд на Вальгарда.

А дальше раздаётся хруст: на моих глазах оба брата начинают трансформацию. Два брутальных красавца покрываются чешуёй и увеличиваются в размерах. Мама дорогая, они же здесь не поместятся.

— Идиоты, — кричит Вальгард, — полный оборот в Академии невозможен.

Никогда не думала, что вид двух мужчин, покрытых, словно бронёй, сверкающей снежно-белой чешуёй, это так красиво. Кажется, я привыкаю к этому миру, если способна испытывать восхищение при виде двух полулюдей, полурептилий.

Застряв посреди оборота, братья не потеряли решимости сражаться. И моё восхищение сменяется ужасом. Стены коридора покрываются ледяными узорами. Оба дракона синхронно поднимают раскрытые ладони, и я понимаю, что с них вот-вот сорвётся смерть. Отчаяние захлёстывает меня. Сейчас начнётся братоубийство.

— Айварс, — кричу, — нет!

— Крис! — в слабом голосе девушки слёзы и боль.

Но все звуки перекрывает рык Вальгарда:

— У вас разные истинные!

Может, слова ректора и долетели до ушей безумцев, но в мозги явно не успели прорваться. Смертоносные полупрозрачные потоки срываются с рук обоих братьев и… врезаются в ледяную стену, возникшую между ними. Я нахожусь со стороны Кристера, и силуэт Айварса становится размытым, но не это главное: на ледяной глади возникает силуэт величественного старика с коротко стриженной бородой и длинными снежно-белыми волосами. Голову венчает корона.

Прежде, чем я успеваю сложить один плюс один, все мужчины опускаются на одно колено и склоняют головы. Айварс за полупрозрачной стеной делает то же самое, и я понимаю, что старика «показывают» с обеих сторон экрана. На ногах остаюсь только я и девушка, принесённая Кристером.

Король молчит, оглядывая коленопреклонённую публику. Затем его взгляд, скользнув по мне, перетекает на незнакомку и снова возвращается к мужчинам.

— Вальгард, — король, а это несомненно именно король, говорит негромко, но его голос напоминает рык льва, которого разбудили неразумные дети. — Я доверил тебе Академию для того, чтобы здесь готовили бойцов к битве с Хаосом. А ты стоишь и смотришь, как мои сыновья пытаются убить друг друга?

— Это недоразумение, Ваше Величество, я не успел им объяснить, — начинает оправдываться Вальгард.

Но король останавливает его движением брови.

— Кристер, ты старший. Тебе слово.

— Мне нужно к целителям, — отвечает тот. Потом морщится, понимая по реакции отца, что краткий ответ родителя не устраивает, и нехотя поясняет: — Я привёз наложницу, заражённую Хаосом.

— Ты бросил доверенный тебе Предел ради простой наложницы? Почему ты просто не убил её?

Дрожь пробегает по моему телу при этих словах. Вот для кого мы все — мусор.

— Светочу над фортом всего три дня, Предел в безопасности, — отвечает дракон. К тому же это не простая наложница.

— Но, если она так ценна, что мешало тебе отправить её в Академию с охраной?

— Некоторые вопросы нельзя поручать охране, — он усмехается чему-то своему. — Хаос коварен и найдёт способ влиять на разум смертных.

— Допустим. Но что ты мог не поделить с братом?

— Он заявил права на мою женщину. Я объяснял, что её он не получит.

— Понятно, — цедит король, и, похоже, сдержанность ему изменяет, он рявкает:

— Айварс, у тебя своих девок мало? Зачем тебе наложница твоего брата?

— Я не знал, отец, что Кристер кого-то привёз, я был уверен, что он приехал, чтобы заявить права на мою…

Король возводит очи горе. Я еле сдерживаюсь, чтобы не захихикать из-за абсурдности ситуации. Взрослые властные мальчики не поделили девочек. Но тут же чувствую горечь. Я ведь так и не знаю, кого Айварс собрался защищать от своего брата. А ещё сложнее понять, хочу ли я быть той, ради которой он готов биться насмерть.

Король обрывает сына на полуслове:

— Если ты про леди Аттерлани, то как ты мог представить, что Крис может отнять женщину после обручения?

— Обручение не состоялось, отец, и не состоится. В момент обручения провидение подарило мне истинную. Её признал брачный браслет.

— Истинные — это легенда, — недовольно морщится король.

— Истинная — это Огненная драконица. Единственная в своём роде. Мало того, что Вальгард пожирает её глазами, так в тот же день, как она едва не совершила свой первый оборот, появляется Кристер, мой братец, которого я не видел десятки лет. Что я должен был подумать? Я защищал свою истинную. А насчёт Аттерлани… думаю, для нашего рода Огненная драконица ценнее, чем даже очень сильная дочь Льда.

Воцаряется тишина, в которой я слышу стук собственного сердца.

Я — ценность. Просто ценность. Интересно, в чём меня можно измерить? На вес? Мне становится обидно.

Внезапно в разговор врывается девушка, которую принёс Кристер. У неё мелодичный голос, но звучит он как-то странно, словно во сне.

— Простите, Ваше Потрясающее Величество, — она смотрит на короля и облизывается. — А Вы женаты?

— Женщина, — голос Кристера стекает в рычание, от которого кровь стынет в жилах, — сейчас тебе лучше закрыть рот.

— Ты просто не знаешь преимуществ, когда у женщины рот открыт, — девушка делает шаг к королю, а Кристер устало прикрывает глаза рукой.

— Это Хаос, — закатив глаза, наконец, сообщает он.

— Что, правда? — Айварс хмыкает.

Он успел обогнуть ледяную стену и теперь стоит рядом с Вальгардом. — А мы подумали, что это обычные приветствия мужчин у твоих наложниц.

— Если хочешь, это будет именно так, сладкий, — девушка подмигивает Айварсу и медленно проводит языком по губам.

А я понимаю, что девушка, действительно, не в себе. Ощущение, что её, словно марионетку, дёргает за ниточки невидимый кукловод.

И мне становится страшно. Что такое этот Хаос, который может превращать людей в живые игрушки?

Воцаряется пауза, а девушка прерывает тишину серебристыми переливами смеха.

— Ой, да бросьте. Ну, что вы такие мрачные? Зачем, вообще, кого-то делить? Давайте разденемся и получим наслаждение все вместе. Вот ты… — она замечает меня, наполовину скрытую от большинства глаз изгибом коридора, и указывает пальцем. — Ты точно «за». Я по глазам вижу.

Она кружится на месте и смеётся.

На лице Кристера появляется тревога. Неуловимо быстрое движение, и он уже рядом с девушкой, как раз вовремя, чтобы бережно подхватить её, не позволив упасть на пол.

Лицо девушки расслабляется, с него исчезает гримаса соблазнительницы, и в этот миг я её вспоминаю.

— Катя! — я бросаюсь вперёд.