курсе, что везде жуткие пробки, выехать невозможно, общественный транспорт не ходит, города мы не знаем, денег у нас нет. И всё равно, она помчалась спасать свою задницу, а о дочери даже не подумала.

— А ещё на что ты должна была обратить внимание?

— Ну…

— Тогда я подскажу, — поморщилась я, — она не только не оставила тебе денег на дорогу, уж о том, что приехала к тебе без подарка, я уже молчу, но даже не заплатила за свою еду!

— Ээээ… — промычала нечто нечленораздельное Анжелика.

— То есть она действительно считает, что шестнадцатилетняя школьница должна оплачивать её еду? Или обманутая жена её любовника?

Глаза Анжелики стали по пять копеек.

— Ты её не любишь, потому и наговариваешь на неё! — выпалила она.

— Конечно наговариваю! — моментально согласилась я, — всё вру и наговариваю! На самом деле всё было совершенно не так! Твоя мама приехала за нами прямо к воротам пансионата. Затем она покатала нас на машине, показала город. Затем пригласила нас к себе домой, познакомить с мужем и показать дом. Перед этим мы заехали в кафе, где она накупила еды, причём именно той, которая твоя любимая. А ещё она подарила тебе прекрасный подарок. Новый фотоаппарат. Или даже золотые серёжки для тебя. А потом мы заехали в очень модный торговый центр, и она накупила тебе красивой одежды. И для Ричарда. И для Изабеллы. И всё это время она расспрашивала тебя о твоей жизни, о твоих местах, о сестре и брате…

— Хватит! — Анжелика разрыдалась.

— Ты же сама просила, — пожала плечами я.

Да, это было жестоко. Но пусть она расстанется с иллюзиями и выплачется сейчас, чем потом останется с этой Машей в Америке и попадёт в нехорошую историю.

— Ты просто не хочешь, чтобы я осталась здесь с мамой! — зло выпалила Анжелика.

— Почему не хочу? — ответила я, — мы же договорились, что Ричард привезёт твои документы, одежду и Изабеллу. Так что всё мы обсудили. Ты же сама прекрасно слышала. Только нужно, чтобы Маша денег на билеты своим детям дала, а то у меня нету столько. Даже если мы дом дела Василия продадим.

— Я тебя уже знаю! — завелась Анжелика, — ты специально ей так это всё описала, чтобы она не согласилась меня забрать!

— Что не так опять? — сделала наивный вид я. — Что я не так ей описала?

— А зачем ты ей сказала про Ричарда и Изабеллу, что они тоже приедут? — зарыдала Анжелика.

— Затем, что они твои брат и сестра. Родные брат и сестра. И ещё совсем маленькие. Вот скажи, Анжелика, ты готова их бросить в России навсегда и больше никогда не увидеть? Ты готова отказаться от Ричарда и Изабеллы взамен на красивую сытую жизнь?

Анжелика всхлипнула и посмотрела на меня круглыми от изумления глазами.

— А теперь делай выбор, — тихо сказала ей я, — и его должна сделать только ты сама. Я сейчас схожу к Валентине Викторовне, а, когда вернусь, ты сообщишь мне о своём решении. И не беспокойся, я приму любой твой выбор.

С этими словами я вышла из комнаты, оставив там плачущую Анжелику.

Мне было её очень жаль. Но по-другому я не научу её не совершать ошибок. Мне не нужно, чтобы она потом всю жизнь себя корила за неправильно сделанный выбор.

Я тихо прошла по коридору.

Комната Валентины Викторовны была в самом конце.

Я прошла мимо комнаты Ляховых. Там, а стеной слышались гневные крики. Кажется орали они хором.

И эти развлекаются…

У двери Валентины Викторовны я чуть замешкалась, подыскивая слова, которые я ей скажу. А затем решительно постучала.

Глава 13

— Любушка! — то ли обрадовалась, то ли удивилась моему появлению Валентина Викторовна. — Заходи. Случилось ли что?

Я вошла. Наша переводчица сегодня явно устала — под глазами тёмные круги, морщинки стали гораздо заметнее. Явно день для неё был трудным. Ну а конечно — столько переводить для полицейских и наших.

— Извините, Валентина Викторовна, вы устали, я вижу, — я сделала паузу, и не ошиблась.

Переводчица моментально ответила:

— Ну что ты, Люба! Как бы я не устала, но чайку мы с тобой выпьем. У меня как раз коробка имбирных пряников есть — представляешь, Арсений Борисович дал.

Ого! Я уже немного изучила Благообразного и поняла, что он так-то жадноватый. И если он вот так запросто всучил ей целую коробку явно недешевого печенья, значит, дал команду не распространятся о том, что было в полицейском участке. А мне как раз нужно было всё выяснить.

И вот что теперь делать? Но вслух сказала:

— Замечательно! — моя улыбка была абсолютно искренней и радостной (ведь я сегодня не только без обеда осталась, но и без ужина).

Мы устроились за небольшим письменным столом, который был в номере Валентины Викторовны и принялись пить чай.

Пора было переходить к разговору, и начать я решила издали:

— Валентина Викторовна, я всё устроила! — заявила я и взяла ещё один пряник.

— Что именно, Люба?

— Насчёт детей. Ну, мы недавно обсуждали, — ответила я, — мы встретились с родной матерью Анжелики и договорились, что она её забирает. А Ричард потом привезёт все документы и Изабеллу.

— Так это же прекрасно! — Валентина Викторовна аж в ладоши захлопала от радости, но потом поняла, что неуместно такое проявление эмоций, и торопливо поправилась, — я просто рада, что они будут с родной матерью! И ты такая молодец! Такая благородная, что свела их всех вместе! В жизни всякое бывает, но дети должны быть с матерью!

Она ещё некоторое время позаливалась соловьём на эту тему. Я взяла себя в руки и выдержала, хоть и неприятно было и от её слов, и от того, что я сейчас всё это вру. Но теперь, даже если она спросит у Анжелики, правда ли это, так она подтвердит. Ведь мы это действительно с Машей обсуждали. А в том, что из этого хоть что-нибудь получится — я сильно сомневалась. Я вообще, честно говоря, считаю, что мы больше эту Машу никогда и не увидим. Но ни Анжелике, ни Валентине Викторовне о моих мыслях знать не обязательно.

А пока ситуация в таком вот «подвешенном» состоянии, нужно постараться извлечь из этого максимальную пользу.

Вот я и подстаралась.

— Но тут такой момент… сложный момент… — сделала вид, что озабоченно замялась я (эх, такая артистка во мне пропадает! Станиславский нервно курит в сторонке!).

— Какой момент? — резко оборвала свой довольный щебет Валентина Викторовна.

— Из-за этого случая… ну с полицией… — я опять замялась, сделав