На третий день после схватки с разбойниками лодка, наконец, добралась до Волги, почему-то обзываемой варягами Итилем, приткнулась носом к длинному и широкому песчаному мысу, на котором раскинулся просторный, шумный и многолюдный торг.

Впрочем, многолюдным он был по здешним меркам. Когда деревни, имеющие самое большее полусотню жителей, и города с населением в три-четыре сотни людей отстоят друг от друга в двух-трех днях пути, а то и дальше, торг с тридцатью торговцами и сотней покупателей вполне мог считаться огромным.

Купцов от покупателей Андрей отличал по лодкам. Большие, дощатые, способные вместить несколько тонн груза, принадлежали «оптовикам». Легкие челноки на трех-четырех человек привезли местных жителей, желающих взять товар дешевле, чем с доставкой к сельскому причалу. Но в любом случае, как заметил колдун, тут не продавали и покупали, а менялись. Найдя что-то интересное, люди усаживались друг напротив друга и начинали судить-рядить, как будет справедливо – за два мешка соли дать бочонок меда или бочонок, две иглы и шило? Или бочонок, иглу и связку выделанных шкурок? Или бочонок и две иглы за два мешка и корзину вяленой рыбы?

Дело это, понятно, было долгим и для человека постороннего скучным. Оставив варягов, застрявших кто у одного купца, кто у другого, Андрей отправился по торгу, приглядываясь к людям и товарам.

Мешки, мешки, мешки… Из кожи, из рогожи, из лыка. Содержимым колдун особо не интересовался – покупать или менять не на что, однако во многих были видны ломти вяленого мяса, резаные сушеные яблоки, сушеная рыба. Бочонков продавали куда меньше. Однако, помимо забитых, стянутых ремнями, они продавались и пустыми. Вестимо – тара на случай, если кому емкости герметичные понадобятся.

Из посуды имелись деревянные миски, ковши, чаши и глиняные кувшины, крынки, кубки. Расхваленных Биклыком медных котелков студент из будущего не нашел. Похоже, и правда – жутко дорогой дефицит.

Зато иглы и шила имелись – сразу на двух прилавках, лежали рядом с топориками разного размера и длинными, широкими блестящими ножами. Как предсказывал варяг, иглами интересовались многие, но на прочий товар даже не смотрели. Топоры расхватывали у соседей по торгу – гранитные, базальтовые, нефритовые. Причем выглядели они вовсе не так, как в музеях – широкими и тупоконечными. Лезвия здешних были длиннее двух ладоней и сведены на узкое острие. Топор как топор – просто каменный.

Мир прошлого оказался неправильным даже в этом.

Еще на торгу имелись кожи, меха, стеклянный и костяной бисер, мотки веревок разной толщины и материала, сало, свечи, деготь и много прочего добра, – но особой популярностью оно не пользовалось. Как говорил Биклык – зачем покупать то, что можно сделать или добыть самому?

Нагулявшись, колдун вернулся к лодке, присел на борт, вытянул из ножен трофейный нож, внимательно его осмотрел.

Ровная пластина из черного обсидиана, толщиной в половину мизинца на обухе, шириной примерно семи сантиметров и пятнадцати в длину. В общем, если о камни им сильно не стучать, оружие должно быть прочным. Что до идущего мелкой елочкой лезвия – молодой чародей осторожно потрогал его пальцем – то оно было острым, словно осколок стекла. Лучше не прикасаться. Как же он ухитрился такое острие к горлу варяга прижимать и артерию не распороть? Уму непостижимо. По-везло…

– Скучаешь, Андрей из грядущего?! – подошел веселый Биклык. За ним спешили четверо славян, легко отличимых от варягов по лаптям из лыка и свободным замшевым штанам. Славяне, густо пахнущие липовым цветом, несли на плечах явно тяжелые бочонки с густо промазанными воском щелями.

– Смотрю, топорами на торгу меняются, а ножей нет совсем. – Колдун спрятал клинок в ножны.

– Нож, стрелу али копье любой дурак и сам сделать способен, – с готовностью объяснил варяг. – Кто же сие выменивать станет? А топор обкалывать да вытачивать замучаешься, тут мастерство великое потребно. Проще купить, пусть и задорого, чем самому возиться.

Славяне опустили бочонки у воды, стали прямо через борт забирать мешки с солью.

– Посмотришь, колдун? – спросил Биклык.

Андрей кивнул и опять вернулся к прежнему вопросу:

– Железные дороже будут?

– Дешевле, – мотнул головой бритый корабельщик. – Но коли уж тратиться, лучше один каменный взять, чем с двумя железными маяться. А ножи славянские так еще и дороже! Впрочем, скифские еще хуже…

Он закинул на плечо еще мешок и зашагал вслед за славянами.

Спустя некоторое время за солью пришел рыжебородый варяг, потом двое бородачей, что с утра сидели гребцами, потом опять Биклык со славянами, но уже другими…

К вечеру из лодки ушло больше половины соли, а на берегу рядом выросла изрядная куча бочонков, кулей, мешков и корзин.

Наконец варяги решили, что брать на торгу больше нечего, споро загрузили лодку, стали переодеваться.

– Куда готовитесь?

– Святилище наверху славянское, – кивнул на обрыв над торгом Биклык. – Самое великое в землях здешних. Поклониться богам надобно, прежде чем на Итиль выходить. Большой путь отсель начинается. Как покровительства не испросить?

– Я с вами! – вскинулся Андрей.

– Знамо, с нами, – согласился варяг. – Как не поклониться перед походом?

Путники забрались по крутой тропинке вверх, вышли на луг, вошли под кроны вишневого сада…

И Андрей в очередной раз убедился, что этот мир – неправильный, перевернутый, дикий, переломанный! Просто безумный! Ибо в святилище, окруженном пунцовыми от ягод кронами, лежали камни!!! Там находились не идолы и даже не каменные бабы. Просто громадные валуны!

Да, камни имели редкостный размер. Да, они были странного вида и цвета – синие, розовые, коричневые, искрящиеся от множества золотых блесток, зеленые, черные. Да, они были покрыты рунами. И все равно это были просто камни! Камни…

Варяги поклонились самому большому, стоящему в центре могучему темному граниту, потом искрящемуся валуну чуть поменьше и потрусили к серому плоскому камню, возложили в корзину перед ним несколько крупных язей, судаков и голавлей, опустились на колени и склонили головы, что-то шепча и перебирая деревянные бусинки на ожерельях. Андрей легко услышал бы их с края святилища – однако его заинтересовали слабые огоньки, бегающие по всей поверхности камней, по выемкам нанесенных рун.

Прищурившись, он приблизился, провел пальцем по рунам голубого валуна. Насечка показалась ему теплой в глубине и холодной снаружи, причем от прикосновений знаки засветились намного ярче.

Удивленно хмыкнув, колдун перешел к другому камню, наложил ладони на надпись. Потом присел перед крайним, самым маленьким.

– Ты что-то ищешь, сын мой? – Волхв возник рядом неожиданно, заставив студента вздрогнуть и выпрямиться.

– Они теплые! – не успев обдумать ответа, указал на руны увлекшийся своим исследованием Андрей. – И светятся!