Одно из своих аризонских выступлений Далай-лама завершил медитацией на сострадание, как он и обещал в нашем разговоре. Это было простое, но очень эффективное упражнение. Так он подытожил свои высказывания на тему сострадания, и это пятиминутное упражнение пришлось как нельзя кстати.

* * *

— Первым шагом к состраданию будет четкое понимание того, что вы не желаете страдать и имеете право быть счастливыми. Вы можете подкрепить это осознание своим жизненным опытом. Затем вы должны достигнуть понимания того, что и другие люди, подобно вам, не хотят страдать и имеют право быть счастливыми. Все это становится фундаментом для дальнейшего взращивания сострадания.

Итак… давайте сегодня помедитируем на сострадание. Начнем с визуализации человека, испытывающего сильные страдания. Представьте, что он мучается от боли или находится в какой-то очень неприятной ситуации. Первые три минуты медитации сосредоточьтесь на его страданиях и попытайтесь воспринять их аналитически. Подумайте о силе его страданий или о тех незавидных обстоятельствах, в которых этот человек оказался. После нескольких минут размышления о страданиях этого человека попытайтесь связать их с собой, подумав: «Этот человек способен испытывать боль, радость, счастье и страдание точно так же, как и я». Затем попробуйте отреагировать на эту мысль самым естественным способом, — испытав чувство сострадания по отношению к этому человеку. Подумайте о том, как сильно вы хотите избавить его от страданий. Наберитесь решимости оказать ему помощь. Наконец, сосредоточьтесь исключительно на этом решении и в заключительные минуты медитации попытайтесь достичь состояния ума, преисполненного состраданием и любовью.

* * *

С этими словами Далай-лама принял неподвижную позу для медитации и проделал все упражнение перед аудиторией. Публика, застывшая в полной тишине, словно бы преобразилась тем утром. Мне показалось, что даже самые бесчувственные люди не могли остаться невозмутимыми в окружении полутора тысяч человек, сосредоточенных на сострадании. Молчание продлилось еще несколько минут, после чего Далай-лама низким голосом затянул тибетскую песню. От его глубоких мелодичных напевов веяло умиротворением и радостью.

Во времена Будды у женщины по имени Кисаготами умер ее единственный ребенок. Вне себя от горя она ходила от двери к двери, пытаясь найти лекарство, которое вернуло бы ее ребенка к жизни. Кто-то сказал ей, что такое лекарство есть у Будды.

Кисаготами пришла к Будде, поклонилась и спросила: «Можете ли вы приготовить для меня лекарство, которое воскресит моего ребенка»?

— Я знаю, как сделать такое лекарство, — ответил Будда, — но для этого мне понадобятся кое-какие ингредиенты.

— Какие ингредиенты вам необходимы? — с надеждой в голосе спросила женщина.

— Принеси мне горсть горчичных зерен, — сказал Будда.

Кисаготами пообещала достать горчичные зерна и уже собиралась уходить, но тут он добавил: «Горчичные зерна для лекарства должны быть взяты из дома, в котором не умирал ни ребенок, ни супруг, ни родитель, ни слуга».

Женщина выслушала это условие и отправилась на поиски горчичных зерен. В какой бы дом она ни зашла, ей везде предлагали горчичные зерна. Однако стоило ей только спросить, не умирал ли кто-нибудь в этом доме, как выяснялось, что смерть уже побывала в нем. Кисаготами не суждено было найти семью, которая еще не познала горечь утраты: в одном доме недавно умерла дочь, в другом — слуга, в третьем — муж или отец. Увидев, что она не одинока в своем горе, Кисаготами оставила безжизненное тело своего ребенка и вернулась к Будде, который сказал ей: «Ты думала, что одна на целом свете потеряла сына. Но никто не вечен в этом мире — таков закон смерти».

* * *

Поиски Кисаготами научили ее, что нет ни одного человека, который в своей жизни не испытывал бы страданий и утрат. Она не была одинока в своей страшной беде. Осознание этого факта само по себе не избавляет от страданий, связанных со смертью, но помогает смириться с мыслью о том, что утрат нельзя избежать.

Люди придумали множество способов, позволяющих избежать страданий. Иногда мы используем посторонние средства — алкоголь или медикаменты, — пытаясь с их помощью убить и заглушить эмоциональную боль. У нас также имеется множество внутренних механизмов — защитные психологические реакции, часто бессознательные, которые не позволяют нам испытывать слишком сильные эмоциональные переживания, когда мы сталкиваемся с серьезными проблемами. Некоторые из этих защитных механизмов довольно примитивные, например нежелание признать существование проблемы. Иногда мы можем неясно сознавать, что проблема существует, но отвлекаемся на множество других вещей или удовольствий, чтобы избежать неприятных мыслей. Иногда мы прибегаем к переносу, когда мы не в силах принять существование проблемы, мы бессознательно проецируем ее на других и обвиняем их в своих страданиях: «Да, я несчастен. Но ведь я не виноват, проблема в ком-то другом. Если бы не этот чертов босс (или чертов партнер, или…), все было бы просто замечательно».

Страданий можно избежать лишь на время. Они все равно будут возникать, подобно болезни, развитие которой удалось приостановить с помощью лекарств, маскирующих симптомы, но не устраняющих первопричину. Алкогольная или наркотическая эйфория, бесспорно, может на какой-то момент заглушить боль. Но злоупотребление этими веществами приводит к губительным для организма последствиям, которые негативным образом сказываются еще и на социальной жизни. А значит, все это становится причиной более глубоких страданий, чем хроническая неудовлетворенность жизнью или временное эмоциональное расстройство, которые заставили нас прибегнуть к этим средствам. Такие виды внутренней психологической защиты, как отрицание или подавление, могут предохранять нас от боли чуть дольше, но она все равно никуда не исчезает.

* * *

Отец Рэндала умер от рака чуть больше года назад. Рэндал был очень близок с отцом, поэтому его реакция стала для многих неожиданностью. «Конечно же, мне очень грустно, — заявил он, не теряя присутствия духа. — Но я чувствую себя нормально. Мне не хватает его, но жизнь продолжается.

Как бы то ни было, сейчас у меня нет времени скорбеть о своей утрате, ведь мне надо организовать похороны и заняться вопросом переоформления недвижимости, владельцем которой должна стать моя мама… Но со мной все будет в порядке», — уверял он всех. Тем не менее спустя год после смерти отца Рэндал начал погружаться в глубокую депрессию. Он пришел ко мне и сказал: «Я не могу понять, чем вызвана эта депрессия. Все вроде бы идет хорошо. Вряд ли это связано со смертью моего отца. Он умер больше года назад, и я уже смирился с этим». Мне хватило нескольких сеансов, чтобы понять, в чем дело: Рэндал отчаянно пытается сдерживать свои эмоции, чтобы «быть сильным». По-видимому, он никогда еще в полной мере не переживал ощущение утраты и горя. Эти чувства накапливались в нем до тех пор, пока не превратились в тяжелую депрессию, от которой он в данное время и страдал.