В общем, не хватало только моей новости: «Еды не будет, потихоньку собираемся домой».

От отчаяния я придумала дикий и безнадежный план. Если о нем узнают, диплом биофака точно отнимут.

* * *

Яна осторожно примяла пальцами очередную лунку в почве, воткнула рядом с посаженным семечком табличку и выпрямилась, потирая поясницу.

– И что это за кладбище семян? – раздался над ухом насмешливый голос.

Яна чуть не подпрыгнула.

– Уф, – выдохнула она с облегчением, обнаружив за спиной Фрица. – Это ты… Как там Мари?

– Потребовала отчеты о строительстве и геологоразведке, – с облегчением ответил капитан.

– Слава богу, – улыбнулась Яна. – Кому-нибудь уже голову оторвала?

– Пока только пыхтит и делает пометки. Но уже понятно, что кризис миновал, Мари возвращается. Так что это ты здесь устроила?

– Посеяла, – Яна попыталась отделаться одним словом.

Но не вышло.

– Погоди, – наморщил лоб Фриц, – но тут же кислорода всего пять процентов, так? А семенам надо чем-то дышать?

– Понимаешь, – Яна смутилась, – я вижу, что растениям наверху плохо. Как людям. А внизу людям хорошо. Вот я и подумала… Может быть…

Яна замолчала. Произнесенная вслух глупость становилась глупостью вдвойне. Но у Фрица сегодня было хорошее настроение. Он присел на корточки перед одним из фонарей, которыми Яна освещала грядки.

– А ты спектр ламп замерила? – спросил он.

Яна пожала плечами:

– Стандартные, других все равно нет.

– Ну… можно же сделать… Использовать кварцевое стекло… Поиграть с цветовой температурой… Как думаешь, к чему лучше сдвигать – к спектру нашего Солнца или местного светила?

Они обсуждали спектральные характеристики светильников, и Яна радовалась, что выбрала для подземной оранжереи именно эту пещеру.

Их с Фрицем тайное место.

Дневник Яны

96-й день.

Это страницу дневника я тоже потом выдеру, но сейчас я хочу это написать.

Нашего с Фрицем тайного места быть не может. Я сейчас называю его так последний раз. Нет никакого «наше с Фрицем» и никогда не будет. Мари беременна, она решила рожать. Собственно, ничего другого она решить и не могла. Фриц будет отцом, и я за него очень рада. Точка. Все.

* * *

В эту ночь Яна не спала. Она лежала и смотрела в потолок, не сдерживая слез. Они катились и катились, уши давно были мокрые, но вытереть их не было сил.

С потолка ей махала ветками яблоня. И теперь Яна была уверена, что та растет. Раньше дерево было меньше, а сейчас стало ветвистее. Яна даже как будто рассмотрела бабушкин дом за деревом. Яна глянула фотографии, которые сделала раньше, – рисунок, созданный прожилками в камне, действительно изменился. Но у Яны не было сил думать об особенностях местной породы.

Она просто лежала, ревела и смотрела в потолок. Только под утро на Яну накатило умиротворение.

На следующий день Яна напросилась в разведэкспедицию. Якобы замерить солнечную активность в других местах планеты. На самом деле ей хотелось сбежать из лагеря. Нужно было привыкнуть к мысли о том, что она провалила миссию, что она чуть не пошла на поводу у чувств. Ей необходимо доказать себе, что она профи и справится даже с полной неудачей.

Трое суток они ездили большими кругами вокруг лагеря. Ничего нового не обнаружили. Камни с прожилками. Солнце. Лед. В одном месте нашли что-то похожее на песок – Яна нагребла ящик, чтобы попробовать посадить растения в него. В другом месте обнаружили вход в еще один подземный грот – там и ночевали. Поставили засечку, чтобы вернуться со специальным оборудованием. Увидели обалденно красивый утес – ветер сотворил из него произведение искусства. Фотографировались на его фоне. Вспоминали про социальные сети, придумывали смешные подписи, пытались посчитать, сколько лет понадобилось бы сигналу, чтобы добраться до Земли, если бы существовал межгалактический интернет. А ведь когда-нибудь он обязательно будет!

Когда они вернулись, их прямо на пороге дома встретил Фриц. Выглядел он странно.

– Как Мари? – бодро спросила Яна.

– Говорит, что наш сын будет первым жителем новой планеты, что это знак, что все будет хорошо. И работает в три раза больше, чем раньше.

Яна поняла, что дальше тянуть некуда.

– Я скажу ей правду, – сказала она.

Теперь, после нескольких дней перезагрузки, Яна была готова. Но Фриц взял ее за руку и оттащил в сторону.

– Пойдем, – сказал он, – я должен тебе кое-что показать.

Дневник Яны

100-й день.

Сначала я вообще не поняла, что это. Потом присмотрелась и ахнула. Семена взошли. Все.

И выглядели очень и очень многообещающе.

Фриц тихо сжимал мою руку, а я поняла, что опять плачу.

Он сказал, что я молодец.

А у меня в голове уже крутились десятки дел, которые надо сделать. Перенести все ящики сюда, выяснить, прорастут ли семена в других местах под землей или именно это такое особенное.

Так. Стоп. Никакое это место не особенное. Просто пещера.

* * *

Последнюю строчку дневника Яна густо закалякала. И заметила, что вся страница в следах от слез.

И она дописала:

«Я плачу от счастья. Потому что у меня опять появилась надежда».

Потом подумала секунду и добавила:

«Надежда на удачное завершение экспедиции!!!»

* * *

Яна оторвалась от окуляров микроскопа и помассировала веки. Честно говоря, она сама не знала, что хотела высмотреть – порода как порода. Все мыслимые характеристики этой странной почвы Яна уже получила с помощью приборов.

Ничего необычного.

Наоборот, какая-то демонстративная норма. Нормальная кислотность, нормальная плотность, нормальная теплопроводность.

Яна пыталась найти хоть какое-то отличие между почвой на подземных «грядках» и почвой на поверхности.

И снова нулевой результат. Разброс в пределах погрешности.

Яна перестала массировать веки и принялась за виски. Голова у нее болела сильнее, чем глаза. Встала, прошлась по лаборатории, прижалась щекой к стене.

Фриц прав, стена удивительным образом умеет хранить живое тепло. Или это самообман? Яна вытянула руку и приложила ладонь к другому участку стены. Он тоже моментально стал теплым и приятным. Или просто приятным, а тепло мозг выдумал для комплекта? А если сейчас быстро поменять местами голову и ладонь?

Яна рассмеялась, представив, как она ловко изворачивается, чтобы заменить одно другим.