вегетарианкой, ела в основном овощи, пироги – овощные и сладкие, любила фрукты: инжир, клубнику. Приемная дочь Венетта это подтверждала:

«Клубнику мама очень любила. Помню, как она просила: «Сделайте мне клубнику и немного сахара сверху и принесите». Еду она брала только от тех, кому доверяла. Любила все натуральное, без химии. У нее было много рецептов разных яств, и она их нам рассказывала. Вегетарианкой только не была. Ей долма [131] очень нравилась».

Витка Петревска соглашается: вегетарианкой не была, но мясо ела нечасто. Рис любила, фасоль, овощные супы. Всегда руководила процессом: сколько чего положить, сколько минут варить или тушить. Из специй особенно любила черный перец и шалфей.

«Как-то раз, когда тетушки Ванги не было дома, я приготовила гювеч по своему рецепту, а когда она вернулась, я ей подала еду.

– Сама ешь! – сказала она.

– Но почему?

– Со мной не посоветовалась, вот и ешь сама, что ты тут приготовила».

Соседи Витку хвалили, рассказывали, что у них с Вангой были особенные, очень теплые отношения. Витка готовила изумительные пироги со свининой и мастерски квасила капусту. О своей хозяйке никогда лишнего не болтала, за это Ванга ее и любила.

Последние месяцы своей жизни Ванга также провела с Виткой.

«Она еле разговаривала и не хотела, чтобы я оставляла ее одну. Кричала:

– Мне страшно, Витка, страшно.

Уцепится, бывало, за мою руку и часами не отпускает. Даже в такие дни она могла впасть в транс. Не дай бог мне было с ней заговорить. В ответ я слышала:

«Не говори теперь с Вангой. Мы с ней говорим. А ты молчи и слушай».

Она могла впасть в транс где угодно. Иногда это происходило на улице, иногда дома. Она наклонялась, начинала говорить чужими голосами. Продолжалось такое состояние от нескольких минут до – самое большее – трех дней».

Но, как выяснилось, и помощница Ванги была не лыком шита и могла, когда требовалось, утихомирить потустороннюю силу:

Дочь Витки Стефка Петревска делилась с журналистами.

«Мама рассказывала мне, как однажды вечером Ванга начала кричать:

– Витка, Витка! Мне очень тяжело! Сил нет! Он приходят и приходят! Вся комната заполнена людьми.

Моя мама подошла к кровати Вангелии и вдруг, неожиданно для себя, мысленно обратилась к духам:

«Милые люди, хорошие люди, добро пожаловать. Но мы устали, мы больны. Побудьте с нами немного и идите восвояси. Мы так плохо чувствуем себя».

Чуть позже Ванга сказала ей:

– Как ты здорово придумала, Витка! И как хорошо ты им сказала. Боли меня тут же отпустили.

Она прочитала мысли моей мамы?!»

Разлад в семье и завещание Ванги

«Смерть свою она предвидела, в больницу ехать не хотела. Помню, как я заплакала и спросила:

– Неужели ты оставишь меня одну?

– Ты не одна. Ты с детьми.

– Они и твои дети.

– И мои. Но только в духовном смысле».

В том же интервью Витка рассказала: Ванга очень любила усопшего мужа, двадцатью годами жизни с которым гордилась, любила приемных детей – особенно Димитра, который вырос и стал прокурором.

Приемная дочь Венетта уже после смерти Ванги со слезами на глазах делилась с корреспондентами телеканала «Домашний» [132]:

«Она была мне больше, чем мама, роднее родной матери. Всегда опекала и защищала нас – своих детей. Такой женщины, как тетя Ванга, больше не будет. Она действительно была святой – всем помогала и никому не отказывала, венчала здесь людей, крестила детей. Она говорила, что не надо злиться и не надо отвечать плохим на плохое. Если кто-то сделает плохое тебе, оставь его. Пусть он отвечает за свое плохое, а ты делай всегда добро».

А вот отношения с сестрой Любкой у Вангелии Гуштеровой, как ни странно, не сложились, как не сложились они и с племянницами. Не понравилась, по словам Витки, Вангелии и книга, которую Красимира написала о ней.

«Писала, писала, а ничего в итоге не написала».

В гости к тетке Красимира почти не приходила, зато интриги с матерью Любкой они были горазды плести.

Доктор Димитр Наполеонов был знаком с Вангой с 1943 года. Дружили они до самой смерти Вангелии, и, как рассказывал Димитр, прорицательница часто обсуждала с ним то, чего не позволила бы себе обсуждать ни с кем более.

«Как-то Ванга позвонила мне и попросила прийти. Я прибежал, а она мне и говорит:

– Ты знаешь, мне кажется, что меня обворовывают».

А надо сказать, что Ванга прилично зарабатывала (один из знакомых Ванги утверждал, что с тех пор, как она начала работать на спецслужбы Болгарии, ей покупали продукты, оплачивали квартиру, но накопления делать не позволяли. Димитр Наполеонов это опровергает). Но денег, правда, на себя почти не тратила. Разве только сделала ремонт у себя в доме, купила квартиру Венетте – приемной дочери, помогла с недвижимостью Любке и ее детям.

«– Кто обворовывает? – удивился я.

– Я думаю, что это делает Любка. Деньги стали пропадать.

И она стала обзывать сестру такими словами, которые я здесь повторить не рискну. Еще она сравнила Любку с клопом и клещом.

Вся семья жила на деньги Ванги. И о том, что ее близкие подворовывают, она знала, но терпела. Если честно, когда был жив ее муж, деньги из Вангелии тянули с двух сторон: с одной – он, с другой – семья. Когда я порекомендовал ей пойти и пожаловаться на Любку в милицию, Ванга сказала, что доносить на родную сестру – последнее дело.

– Выгони ее!

– Не могу!»

Кто бы и что ни говорил о сестре Вангелии Любке, почти всю жизнь младшая сестра была правой рукой прорицательницы. В 1948 году вышла она замуж за напророченного ей Вангой мужчину – Стояна. В семье этой родилось трое детей: Красимира, Анна и Димитр. А в 1966 году, поскольку после смерти мужа Вангелии было тяжело самостоятельно принимать людей и заниматься хозяйственными делами, вся семья Гайгуровых перебралась из своего гнезда в Петрич.

«Тогда мы приняли решение: Ванга вручила мне часть денег – это были миллионы, теперь уже я могу об этом сказать, я отнес их в банк и положил на ее счет, – продолжал Димитр Наполеонов.

Когда Ванга решила строить церковь, Любка и ее семья начали протестовать против строительства на том месте, где в конце концов возвели храм Вангелии. Они начали строить свою церковь, видимо, желая на этом как-то заработать. Правда, у них ничего не получилось. Но Ванга затаила еще большую обиду».

Любка отвечала на подобные обвинения следующим образом:

«В последние годы в нашу семью начали просачиваться морально нечистоплотные люди. Эти чужаки всеми силами пытаются