– А вы не знаете, где она хранила свои драгоценности?

– Знаю, в столе, в хрустальной пудренице… У нее было не так уж и много вещей… В основном украшения матери: обручальное кольцо, например, еще одно колечко с рубином, дешевые жемчужные бусы, какой-то браслетик из серебра… А мои подарки – кольцо с бриллиантом, массивная золотая цепочка с кулоном в виде головки Нефертити и перстенек с авантюрином, золотой…

– Вы хорошо осматривали квартиру Инны… в прошлом году? Когда исчезли драгоценности?

– Их тогда уже не было, и я сразу подумал почему-то именно на Захара. Быть может, именно поэтому у меня и зародилось подозрение, хотя… Я не верю в его алиби, я вообще уже ни во что не верю… Я не понимаю, как и за что могли убить мою сестру…

– Дело в том, Олег, что я буквально пару часов тому назад видела, вот как вас, коробку с украшениями Инны… у нее дома, на полке в шкафу прихожей, в футляре от ложек и вилок…

– Ничего не понимаю… – Олег побледнел. – И почему это все оказалось именно в прихожей?

– А что в этом особенного? Не могу сказать, что это очень изобретательно, но золото всегда прячут, хотя согласна, прихожая – не самый лучший вариант… Но вот кольца с авантюрином и бриллиантом там нет. А еще там лежало вот что… – и с этими словами Юля достала из кармана записку, адресованную Захару.

У Олега задрожали руки.

– Какая странная записка…

– Но и это еще не все. Ответьте мне, вы вообще подходили к этому шкафу, вы открывали его? Вы пользовались какой-нибудь обувной коробкой?

– Да нет же, зачем это мне? Я пил кофе на кухне и спал на Инниной постели. Это в прошлом году я все осматривал, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь зацепку…

– А вы не можете мне ответить: в квартире за то время, пока вы были в Москве, никто не появлялся?

– Я, во всяком случае, ничего такого не заметил… Замки в порядке… А вы думаете, что кто-то был?

– Пока не знаю.

– А почему вы спрашиваете про шкаф?

– Понимаете, там коробки с обувью, с туфлями…

– Ну знаю, и что же дальше?

– А то, что я там обнаружила мужские туфли, черные, итальянские, дорогие, причем довольно большого размера… Это не ваши?

– Нет, я с собой не привозил черных туфель… Они что, новые?

– Абсолютно. Но меня насторожило то, что рядом с ними лежит упаковка хирургической ваты. Вы не знаете, зачем это?

– Понятия не имею. Может, от влаги, чтобы туфли лучше сохранялись? Звучит идиотски, я понимаю, но больше мне в голову ничего не приходит.

– Вот и мне тоже. Но только я не понимаю, что могут там делать мужские туфли? Чьи они? Может, Захара? Но тогда почему у Инны дома, ведь они же совершенно новые…

– Она могла купить их для него в подарок.

– Правильно. Но подарить не успела. Зато он успел позаимствовать у нее драгоценности. Вы не будете возражать, если я возьму эти оставшиеся украшения на время и отдам на экспертизу? Мне бы хотелось знать, кто их держал в руках последний раз…

– Конечно, конечно, берите.

– И давайте вернемся к вопросу об эксгумации… Вы можете настоять на продолжении расследования, но, как я уже вам говорила, спустя какое-то время я могу отказаться – за отсутствием возможности найти убийцу… И все же – попытайтесь, а я постараюсь взять на себя Корнилова, чтобы он в свою очередь поговорил с прокурором…

– Кто этот Корнилов?

– Виктор Львович? Старший следователь прокуратуры, в принципе, я с ним в хороших отношениях.

– Скажите, Юля, неужели спустя столько времени можно что-то узнать по… останкам?

– Можно, если работают знающие люди. Теперь вы понимаете, почему я вам назначила такую высокую цену? Мне придется приплачивать и тем, кто будет работать над этим… И хотя не очень приятно об этом говорить, но что поделать, если наша система – я имею в виду правосудие – столь несовершенна? Но, поверьте, есть там и настоящие профессионалы, и честные, и порядочные люди, которые не продаются. И все же – они живые люди, которым хочется нормально жить, а возможностей нет…

– Напрасно вы, Юля, тратите время на объяснение таких простых истин. Мне и так это хорошо известно.

– Тем лучше… А что касается драгоценностей, которые я нашла сегодня в вашей квартире, то было бы лучше, если бы вы сами, своими глазами их увидели и отдали мне собственноручно. Дело запутанное, поэтому вам лучше взглянуть на них и подтвердить, что они действительно принадлежали вашей сестре…

Они договорились встретиться вечером, предварительно созвонившись, после чего Юля, извинившись, что не сможет дольше оставаться на поминках, поехала в агентство. Перед отъездом она попросила Олега составить для нее список людей, пришедших помянуть Инну.

– Я бы охотно их порасспрашивала относительно Инны, но думаю, что здесь, в этой обстановке, не стоит…

Сидя теперь в машине, она сожалела, что не использовала шанс поговорить со всеми разом о последних днях и неделях жизни Инны. Выпитое могло развязать им язычки.

* * *

Надя изо всех сил старалась сделать вид, что ничего особенного между ними вчера не произошло, что жизнь идет своим чередом и в ней есть место только работе и еще раз работе. Даже про Чайкина молчала до тех пор, пока Юля, выпив чашку кофе, сама не спросила ее о Леше.

– Чайкин? С ним все в порядке. Твой врач поколдовал над ним, что-то внушил и сказал, чтобы Леша пришел к нему на следующий день в то же самое время…

– Он что же, колдовал прямо в кафе?

– Нет, конечно, Чайкин был у него дома.

– Понятно. Что ж, будем ждать результатов. А теперь вернемся к нашим баранам. Меня интересуют девушки со слайдов…

Щукина протянула ей список. Но не успела Юля пробежать его глазами, как дверь распахнулась, и в приемную своей неповторимой пружинистой походкой вошел Шубин. Юля так давно его не видела, что в первую минуту даже растерялась.

– Игорек! – Через мгновение она уже висела у него на шее. – Как же я рада тебя видеть…

Игорь Шубин, невысокий, лысоватый тридцатилетний здоровяк, о профессиональной добросовестности которого ходили легенды. Этот работяга не гнушался никакой работы. Все, за что бы он ни брался, всегда доводил до конца, чем очень помогал Юле и, как само собой разумеющееся, Крымову. Юля знала, что Игорь влюблен в нее, но делала все возможное, чтобы не давать ему повода на что-то надеяться. Между ними установились теплые, почти нежные отношения друзей, которые ей не хотелось бы променять ни на одну из разновидностей любви. Особенно любви физической. Кроме того, существовал Крымов, присутствие которого она чувствовала почти постоянно, и, сколько бы ни пыталась она разобраться в своих чувствах, у нее это не получалось. Один день она его любила и хотела быть только с ним, а на следующий с ней случалось нечто такое, что гнало ее прочь от Жени, как от чумы. Возможно, то была интуиция, которая пока спасала ее от неверного шага, от близкой развязки…