Никита вытянулся на кровати, закинув руки за голову. Что Артем, что Ирина умели в любое время без труда поднять ему настроение. Он знал, что ему повезло с друзьями. Никита закрыл глаза и попытался снова заснуть. Но сон что-то не шел. Вспомнился инцидент с Ксенией. Никита в очередной раз обругал себя последними словами и для пущего эффекта хлопнул по лбу.

В этот момент до него донеслось тихое постукивание. Он оторвал голову от подушки и удивленно прислушался. Родители, Марина и Андрей все еще болтали на кухне, он отчетливо слышал их голоса. Стук же был совсем рядом.

Вот он повторился. Словно кто-то легонько постукивал по стеклу. Никита повернул голову к окну и… едва не вскрикнул. По ту сторону стекла на узком карнизе кто-то сидел! Человек в темном тренировочном костюме. Его силуэт почти сливался с ночным небом.

Пришелец постучал еще раз. И вдруг приветливо помахал рукой. Никита пригляделся. Это была Тесса! Парень резко ссыпался с постели и дернул на себя одеяло. Апельсин перекатился на простыню, но даже не проснулся. Закутавшись поплотнее в одеяло, Никита открыл окно.

– Ты спятила? – громко прошептал он. – Зачем ты пришла? Тесса скользнула в комнату и огляделась.

– Ты постоянно говоришь мне, что я спятила! – усмехнулась она. – Возможно, тебе самому не помешает чуточку безумия? Для оборотня ты слишком уж закомплексован! Я просто соскучилась, – тихо добавила девушка, увидев его замешательство. – Ну и хотела посмотреть, как ты живешь…

– А откуда ты узнала мой адрес? – спросил Никита.

– Это было не трудно. Ты знаешь, что у некоторых оборотней обоняние настолько сильно, что они могут отыскать человека по запаху даже на другом конце города? Вот мне и помог кое-кто из наших.

– В смысле, из оборотней?

– Ага, – кивнула Тесса. – Мой отец говорит, что нам надо подружиться. Ты будешь задавать мне интересующие тебя вопросы, а я могу многое рассказать. Потому что ты пока не очень хорошо знаешь о нашей истории и наших традициях.

Она взяла Апельсина на руки и прижала к груди. Кот приоткрыл глаза и с ужасом уставился на нее. Он, видно, думал, что это Никита, а тут какая-то незнакомка! Рыжий толстяк мгновенно выпустил когти и рванулся из рук. Тесса опустила его на пол.

– Какой дикий! – рассмеялась она. Потом села на кровать и осмотрелась.

– Мне нравится твоя берлога! Все очень скромно и в то же время со вкусом. Но на улице сегодня так хорошо! Не хочешь пройтись?

Никита и сам думал о том же. Она словно прочитала его мысли.

– У меня родители дома, – пояснил он. – Будут волноваться.

– А ты скажи им, что ложишься спать, – предложила Тесса. – Или ты уже сказал?

– Нет еще. Я просто прилег на пару минут и отключился. Никита подошел к двери и крикнул в коридор:

– Я уже ложусь! Меня не беспокоить!

– Слушаемся, ваше высочество! – донеслось с кухни. Он закрыл дверь и повернулся к девушке.

– Мне нужно… одеться, – смущенно произнес Никита.

– Давай, – кивнула она.

– Может, ты… отвернешься?

– Оу… – понимающе кивнула Тесса. – Да, пожалуй, ты прав. Извини.

Она отвернулась к окну. Никита бросил одеяло обратно на кровать, вытащил из шкафа свой походный костюм – кожаную жилетку с капюшоном, штаны, перчатки и ботинки – и быстро оделся.

– А куда пойдем? – спросил он, зашнуровывая ботинки.

– Просто побегаем, – сказала Тесса. – Это ведь так чудесно – бегать…

* * *

Леонид Малышев вернулся домой около двух часов ночи. Мокрый, грязный, напуганный до полусмерти, он сразу же залез в ванну и почти час отмокал в горячей воде, пытаясь успокоить нервы. Малой всерьез подозревал, что никогда больше не увидит своих подельников. И благодарил судьбу за то, что позволила ему не только выбраться невредимым из утонувшего грузовика, но и спастись от того жуткого типа с черным мечом. Немного придя в себя, Малой вышел на кухню и поставил на плиту чайник. Достал колбасу, хлеб и начал делать бутерброды. Руки все равно тряслись, он ничего не мог с этим поделать.

Таким и застала его Светлана, закутанная в банный халат. Несмотря на поздний час, она не выглядела сонной. Напротив, казалась бодрой и энергичной.

– Привет, Григорьич! – воскликнула Светлана, входя на кухню. – Проголодался?

– Д-да! – кивнул Леонид. – Есть немного. Долгий рейс выдался…

– Ну! – понимающе кивнула Светлана. – Еще бы не проголодаться! Давай я тебе помогу!

Она вытащила из холодильника майонез и принялась намазывать его на бутерброды.

– Мама спит? – вяло поинтересовался Леонид.

– Спит. Устала сегодня.

– У меня же для нее подарок! – вспомнил Леонид. – И для тебя тоже!

Он вскочил из-за стола и кинулся в ванную, где были свалены его все еще мокрые вещи. Вернувшись, Малой протянул Светлане маленькую коробочку, обтянутую черным бархатом.

– Вот, держи. Маме я такую же подарю завтра утром. Светлана открыла коробочку. Там оказалось миниатюрное золотое ожерелье, свернутое кольцами, изящное и очень красивое.

– Bay! – выдохнула она специально для отчима. – Какая прелесть! Спасибо. Но у меня для тебя тоже есть подарочек!

Она наклонилась и вытащила из-под стула что-то тяжелое. Затем бухнула на столешницу матерчатую сумку, набитую ворованными драгоценностями. Золотые безделушки рассыпались по обеденному столу. Сверху упала маска Малого с прорезями для глаз.

Леонид Григорьевич так и подскочил на табуретке. У него был такой вид, будто она только что швырнула ему в лицо клубок живых змей.

Светлана, не сдержавшись, расхохоталась.

– Что это?! – почти взвизгнул он.

– А то ты не знаешь! Хватит придуриваться! Мне известно, что никакой ты не дальнобойщик!

– Но откуда?! – изумился Леонид.

– Это я напала сегодня на вас в том магазине. У отчима едва глаза из орбит не вылезли.

– Так это была ты?! Нимфа?! – прохрипел он. – Но… Как такое возможно?!

– А я почем знаю? – спокойно произнесла Светлана. – Мы, между прочим, академий не кончали!

Она вытянула руку к окну. Гортензия Нины Ивановны, растущая в горшке на подоконнике, вздрогнула и медленно вытянулась почти на десять сантиметров. Листья стали пышнее, цветок словно увеличился в размерах. Светлана довольно улыбнулась и позеленела. Леонид Григорьевич с ужасом уставился в ее желтые глаза, обрамленные густыми зелеными ресницами.

– Как ты это делаешь, Светка?!

– Говорю же тебе, не знаю!

Отчим закрыл лицо руками и тяжело вздохнул:

– Хотя после того, что случилось сегодня, меня уже ничто не удивит!