но я не поднимаю глаз. Из-за него умер мой отец и… – Тогда можешь страдать молча.

Руван уходит, а я еще долго сижу на диване, пытаясь справиться с отголосками сна об отце.

– Возьми себя в руки, Флориана!

Я сжимаю голову, стараясь унять внутреннюю дрожь, и постепенно она стихает.

Тряхнув головой, заставляю себя подняться и шагаю в туалетную комнату, умываюсь и проверяю состояние доспехов. Нужно подтянуть лишь несколько ремешков. Прогнав все страхи и нервную дрожь, я затягиваю их до упора.

Чтобы хоть чем-то занять разум, осматриваю застежки. Несколько из них помялись еще во время первой стычки с повелителем вампов. Хорошо, если выдастся возможность починить их до того, как придется с кем-нибудь биться.

В конце концов я направляюсь в главный зал. До меня тут же доносится мягкий голос Кэллоса:

– Думаю, я все предусмотрел.

– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы все повторилось, как в прошлый раз, – произносит Руван. Я замедляю шаг, надеясь услышать что-нибудь еще. Но все вдруг замолкают, а похожий на пещеру зал наполняет голос повелителя вампов: – Доброе утро, Риана.

Как будто нашей предыдущей встречи и вовсе не было. Вряд ли Руван ведет себя так из добрых побуждений. Скорее уж не хочет, чтобы его драгоценные вампы узнали, как по моей милости он шлепнулся на задницу. Ну и ладно. Я тоже с радостью забуду о том разговоре.

– Разве сейчас не сумерки? – уточняю я, спускаясь вниз.

Я ожидала, что они проснутся на закате. В окно не выглядывала, лишь видела свет, пробивающийся сквозь занавески.

Руван поднимает голову от стола и поворачивается ко мне. Заметив, что шнуровка на его рубашке практически не затянута, я нарочито не отрываю взгляда от его лица. Конечно, я и раньше видела обнаженную мужскую грудь: в поле, а порой даже в кузнице, когда в жаркую погоду молодые люди, которых мы с мамой нанимали в качестве помощников, чтобы уменьшить физическую нагрузку, снимали рубашки. Только вот ни один мужчина в Охотничьей деревне не может сравниться телосложением с Руваном, который похож на прекрасную мраморную статую. Внезапно у меня пересыхает в горле.

– Не совсем, – отвечает он. – Еще день.

– И вы уже встали? – непринужденно интересуюсь я. – Разве вампы не спят весь день?

– Вампы, может, и спят. Я о них почти ничего не знаю. А вампиры нет, – отзывается Кэллос. – Хотя с учетом обстоятельств нам пришлось пересмотреть рабочее расписание.

Хочется спросить, обжигает ли солнечный свет кожу живых вампиров, но я не знаю, как точно сформулировать вопрос, поэтому пока решаю оставить эту тему. И бросаю взгляд на стол, заваленный дневниками и старыми картами. На пожелтевших листах пергамента чернилами тщательно прорисованы замковые комнаты. На более новых листах бумаги имеются похожие наброски с сопроводительными заметками.

– Что это?

– Наиболее вероятный путь, которым можно добраться до источника проклятия, – поясняет Руван.

– Рад слышать, что вы наконец-то со мной согласны, – бормочет Кэллос, но повелитель вампов никак не реагирует на его слова.

Все листы бумаги испещрены различными линиями и крестиками, отдельные черные контуры комнат и коридоров обведены красными чернилами. Эти разрозненные рисунки мне ни о чем не говорят. Однако если сложить их вместе, получается… впечатляющая картина. В дальнем углу есть комната с надписью «мастерская», обведенная красными чернилами – во всяком случае, надеюсь, что это чернила, а не результат какой-то кровавой магии вампов.

– Нам в ту мастерскую?

– Да, цель там, – кивает Руван.

Теперь понятно, почему, когда я только попала сюда, он не мог просто взять и отвести меня к нужной двери. Замок по размеру явно превосходит всю Охотничью деревню.

– Если повезет, то все получится, – заявляет Кэллос, но как-то не слишком уверенно.

Руван хлопает его по плечу, отчего тот от неожиданности чуть не роняет очки.

– Лишь ты один способен указать нам лучший путь.

– Но за прошедшие века никто еще не заходил так глубоко. – Сняв очки, Кэллос протирает их тканью рубашки. – Я всего лишь собрал старые сведения из записей Джонтана и сложил все кусочки вместе.

– Джонтана? – не понимаю я.

– Он был королевским архивариусом еще при первом короле. Эту мастерскую построили как раз в те годы, тогда же началось накопление лорий крови. Лорд Джонтан сохранил всю историю того времени. А первый король не слишком-то любил писать, – поясняет Кэллос.

– Но почему источник проклятия находится в мастерской в самой старой части замка вампов за дверью, которую способен открыть только человек?

Какая-то бессмыслица. Наверняка они и сами это понимают.

– Я надеялся узнать об этом от тебя. – Руван складывает руки на груди, и хлопковая ткань обычной куртки обтягивает его бицепсы. Даже учитывая вампирские способности, он должен обладать немалой силой, чтобы таскать на себе те пластинчатые доспехи. – Может, у охотников есть какой-то секрет, который передается по наследству?

– Не жди от меня ответов. Я здесь только для того, чтобы открыть дверь, – пожимаю плечами и вновь поворачиваюсь к Кэллосу. Не собираюсь я рассказывать Рувану больше необходимого и уж тем более сообщать сведения, которые можно использовать против Охотничьей деревни. – Что это за мастерская?

– Одно из первых мест, где начались изучения крови. Всего их было два, но одно уничтожили вскоре после возникновения Грани. И, судя по найденным записям, это единственное сохранилось.

– А древние лории крови отличаются от современных?

– И да и нет. Лории крови – всего лишь правила извлечения магии из крови с помощью предметов и ритуалов. Некоторые ритуалы способен провести любой вампир, другие запечатлены в самой нашей крови. – Кэллос листает дневники. – Какие-то присущи только отдельным вампирам, у которых со временем проявляются врожденные способности, позволяющие использовать кровь так, как другие не способны. Этими лориями крови, как и любыми другими, постепенно в той или иной степени овладевали все вампиры.

– А что за врожденные способности? – Мысль о том, что у каждого вампа есть уникальный дар, сильно меня удручает. Значит, все они еще более опасны, чем я считала.

– У всех по-разному. – Кэллос поднимает на меня взгляд. – Возьмем, к примеру, Уинни. Если на кинжале есть хоть капля ее крови, она никогда не промахнется мимо цели.

– Понятно.

Вообще-то я надеялась узнать что-то более конкретное, чтобы понять, с чем придется иметь дело. Мне всегда казалось, что с помощью магии крови вампы могут только похищать лица. Но, судя по всему, вкупе с «врожденными способностями» они способны творить почти все, что угодно.

– Тебя и в самом деле интересуют лории крови? – поднимает брови Кэллос.

– Просто хочу убедиться, что меня тащат туда не для того, чтобы снять клятву, а после прирезать где-нибудь в уголке, –