С пакетом Илья продефилировал к входной двери, которую открыла горничная Лена, ожидая, а у неё из-за спины выглядывала радостная тёща. Бывшая тёща. Но от этого не менее радостная. Она и приветствовала Илью:

— Ну наконец-то! Я понимаю, Юлька — мать-кукушка, но ты же отец! Мог бы и почаще заходить!

— Извините, Виолетта Георгиевна, никак не мог, — Илья привычно сунул тёще цветы и, войдя в гостиную, огляделся: — А где Данька?

— Сними уличную обувь и поднимись к сыну, ему нездоровится, — Виолетта пожала плечами. — Где может быть ребёнок, когда болеет? В кровати, конечно же.

— Опять живот болит? — Илья озабоченно нахмурился. — А что врач говорит?

— Всё как обычно. Диета, режим дня… Проконсультироваться у эндокринолога…

Стащив ботинки, Илья сунул ноги в тапочки, которые тёща держала специально для его визитов, и пошёл к лестнице. На втором этаже было тихо, и только звуки мультяшного боя разрывали эту тишину. Илья открыл дверь и вошёл в комнату сына:

— О, что это ты тут смотришь?

— Папка! — радостно взвизгнул мальчик, подпрыгнул на кровати, но скорчил гримасу и застонал.

— Что такое? Болит? — Илья присел рядом и положил Даньку на подушку. — Где болит?

— Тут, — уныло ответил тот. — Уже надоело болеть!

— Да уж, болеть невесело, — поддакнул Илья, потихоньку ощупывая живот мальчишки. — Хочешь массаж?

— Хочу. А ты надолго приехал?

Поглаживая живот по часовой стрелке, Илья покачал головой, чтобы показать, что не знает, и ответил:

— Я привёз тебе подарок.

— Какой? — тут же встрепенулся Данька и потянулся к пакету, но Илья снова уложил его на кровать:

— Потерпи, массаж дело небыстрое!

— У меня уже меньше болит, — с совершенно серьёзным выражением мордашки заявил сын. Против этого искреннего вранья устоять было невозможно, и Илья рассмеялся, подав Даньке пакет:

— Ну, держи!

Мальчик вцепился в коробку из пакета, разорвал упаковку и потряс роботом в картонке:

— Ва-а-ау! Класс! Это же Козмо-бот!

Илья откинулся на кровать, подпёр голову локтем и с удовольствием наблюдал за сыном, который возился с игрушкой, включив её. Не родным сыном, но таким любимым! Мальчишка был неуловимо похож на него, но больше, конечно, на Юльку. Стерва Юлька, но бог с ней. Она сделала Илью отцом, насильно сделала, но он не жалеет ни о чём. Даже тест ДНК не делал. И не будет делать. Зачем? Данька замечательный пацан, самый родной в мире, самый любимый… Жаль, конечно, что не по крови.

— Пап, давай играть вместе!

— А давай! Что этот робот умеет делать?

— Его надо зарядить сначала, — авторитетно ответил Данька, потрясая инструкцией. Видно, это движение вызвало новый приступ боли, потому что мальчик побледнел и стиснул зубы, но мужественно перетерпел и достал из коробки зарядник. Зато Илья забеспокоился:

— Нет, давай-ка ты ложись, а я поставлю робота на зарядку.

— Да я привык, пап… — пробормотал мальчик, держась за живот. — Поболит и перестанет.

— Ну-ну, слушай папу и не глупи! Сейчас будем вместе читать инструкцию, договорились?

— Там надо установить приложение на телефон, — подсказал Данька, укладываясь на покрывало.

— Отлично, где твой телефон?

На всё про всё им понадобилось минут двадцать, и маленький робот, похожий на дитя Валл-И и Евы из мультика, «проснулся»: его глазки зажглись сначала полосочками, а потом «распахнулись» шире, и Козмо издал серию удивлённых звуков.

— О! Ожил! — обрадовался Данька. — Папа, что с ним теперь делать надо?

— А ты смотри, что написано в приложении.

Данька полез разбираться с играми, но тут дверь распахнулась, и в комнату с улыбкой вошла Юля.

— Данечка, здравствуй, сынуля! Ильюша, любимый, ты приехал!

— Привет, мам, смотри, какого робота мне папа подарил! — мальчик схватил игрушку и потряс ею. Козмо заикал, как мультяшный герой, и Данька тут же испуганно поставил его на место. Робот икнул в последний раз и сказал тоненьким металлическим голоском:

— Спасибо.

— Господи, какие глупости, — вздохнула Юля. — Данечка, у тебя опять животик болит, бабушка сказала.

— Болит.

— Надо принять лекарство, сынок, — она подала мальчику стакан воды. — Будь умничкой, выпей. Вот так. А нам надо с твоим папой поговорить.

— Я хочу с папой играть с роботом! — капризно протянул Данька.

— Папа обязательно поиграет с тобой, но сначала мы поговорим. Пошли, Белый.

Илья поднял бровь, но встал. Поговорить всегда можно, отчего же нет.

Он думал, что Юля спустится в гостиную, но она провела его в спальню, которая когда-то была их общей. Теперь в ней изменилось расположение мебели — а Илья терпеть не мог двигать мебель. Что-то менять в привычном укладе было для него сродни острой ангины. Вроде бы всё в порядке, выпить лекарство в нужное время, подождать, и ангина пройдёт. Но глотать больно и дышать больно, и придётся мучиться, пока не вылечишься…

— О чём ты хотела поговорить?

— О Данечке.

— Я позвоню знакомому гастроэнтерологу в «Скандинавию», пусть посмотрит малого.

— Я о том, что тебе надо проводить с ним больше времени, — с напором сказала Юля. — Он очень по тебе скучает.

— По тебе тоже, между прочим, Шагалина.

— Меня ему может заменить мама, она женщина, — мило улыбнулась Юля. — А вот мужчины в доме нет! Мальчику необходим отец, ты не можешь этого не понимать, зайчик!

Илья кивнул. Он понимает. Он всё понимает. Мальчику и мать нужна, а она разъезжает то по Парижам, то по Миланам… А может, просто забрать Даньку себе? Но кто будет смотреть за ним, пока Илья на работе? Нет, пока пусть всё остаётся как есть. Просто надо приезжать почаще.

— Я тебя услышал, Шагалина. Завтра возьму его, и мы погуляем. Сходим в зоопарк, он давно просил.

— Ну и хорошо. Можешь, кстати, и переночевать у нас, чего тебе таскаться туда-сюда?

Переночевать… В принципе, можно и переночевать. Данька будет доволен, как слонёнок. Ладно.

— Переночую. Пойду в робота играть, классная игрушка, кстати!

— Как ребёнок, честное слово, — умилилась Юля, поворачиваясь к зеркалу. — Ужин в восемь, если не забыл ещё.

* * *

В понедельник я пришла на работу в ужасном настроении. Всё воскресенье я провела за шитьём в ожидании Ильи. Но он не пришёл. И даже не позвонил. Хотя я знала, что моего телефона у него нет, думаю, достать номер сложности не представит для начальника… Но Илья не достал, не нашёл, не вспомнил.