рассмеялась и наклонилась к нему поближе, словно собиралась открыть великую тайну.

— Я бы рассказала, но это стоило бы тебе шести часов жизни.

В его глазах вспыхнул интерес. Он наклонился ближе, и все мои мысли сбились.

А вместе с ними на стол плюхнулся мой последний шарик мороженого.

— Это вселенная спасает тебя, — заметил Дилан.

— Думаю, этот стол достаточно чистый, чтобы просто вернуть его обратно… — Я с сомнением посмотрела на разноцветные липкие пятна от других порций мороженого.

— У меня дома есть новый запечатанный тюбик зубной пасты, — усмехнулся он.

Я тихо напела прощальную песню, пока собирала мороженое в салфетки. И снова эта его улыбка, из-за которой я почти перестала жалеть о потере мороженого.

А ещё она напомнила мне о том, что я хотела обсудить.

— Вернёмся к нашему разговору, — начала я.

— Конечно, босс, — ухмыльнулся он.

Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.

Дилан оказался весёлым. Я столько лет слышала о нём — что он талантливый, целеустремлённый, сильный, но сдержанный, иногда даже злой. Но чтобы весёлый? Это было открытие.

— Почему ты думаешь, что никто, кроме меня, не рад, что ты вернулся?

Как будто солнце вдруг скрылось за тучами — его улыбка тут же исчезла. Он уставился на липкие салфетки.

— Потому что это правда.

— Нет, это неправда.

— Никто в этом городе меня не любит. Кроме тебя, конечно.

Я сжала губы, чтобы не возразить. Он действительно в это верил. И это было так грустно. И так неправдиво.

Он коротко усмехнулся, но в этом смехе было только разочарование.

— И кто может их винить? Я не приезжал домой с тех пор, как уехал в колледж. Я не помогал городу, как Шайло. Я не смог спасти его на льду. Я даже не приехал на его похороны. Логично, что все хотят держаться от меня подальше.

— Они не избегают тебя. Они дают тебе пространство.

— Какая разница?

— Есть разница! — возразила я. — Мы все здесь за тебя! Мы всегда были на твоей стороне.

Он покачал головой.

— Рози, всё нормально. Я смирился с тем, что мне здесь не рады. Я заслужил это.

Он был так уверен в своей никчёмности, что мне захотелось тряхнуть его за плечи, чтобы он очнулся.

Он был не таким, как Шайло. Но никто и не просил его быть им.

Похоже, у меня появилась новая цель: не только помочь Дилану с репутацией, но и открыть ему глаза на то, как сильно его любят в Винтерхейвене.

Глава 19

Дилан

Групповой чат соседей

Дилан: Мне нужен совет.

Брет: Я слушаю.

Гейдж: Никогда не езди против движения по односторонней улице.

Брет: …

Гейдж: Это лучший совет, который у меня есть.

Дилан: Принято.

Дилан: Я помогаю кое-кому.

Брет: Женщина или мужчина?

Дилан: А это важно?

Брет: Не знаю. А тебе?

Дилан: смайлик с закатывающимися глазами ОНА хочет, чтобы один парень обратил на неё внимание. Мы собираемся притворяться парой, но я не знаю, что ещё сделать, чтобы он её заметил.

Гейдж: «Притворяться» парой, да?

Брет: Почему он её ещё не заметил?

Дилан: Потому что он идиот.

Брет: Дай пару фактов, чтобы понять, с чем работаем. Какая она?

Дилан: Весёлая. Талантливая художница. Остроумная. Непредсказуемая.

Гейдж: Она красивая?

Дилан: Не важно.

Дилан: Но да.

Брет: Хммм. Составлю список. Но для начала — пусть она увидит тебя без рубашки.

Дилан: И это заставит другого парня её заметить?

Брет: Конечно.

Я проснулся от громкого грохота, за которым последовал поток приглушённых ругательств.

Волна защитного инстинкта нахлынула на меня, когда я выскочил из кровати и бросился к двери. Преступления в Винтерхейвене случались редко, но иногда всё же происходили, иначе у моего отца не было бы работы.

Дверь в квартиру скрипнула, когда я её открыл, но звук заглушил шум волочащегося предмета внизу лестницы. Солнце ещё не совсем скрылось за горизонтом, поэтому, несмотря на приглушённый свет, я смог разглядеть небольшую фигуру в тени. Рози тащила вверх огромную прямоугольную коробку, по размерам раза в два больше её самой.

Моё сердце замедлилось, когда я осознал, что никакого преступления не было. Просто Рози пыталась в одиночку затащить коробку на второй этаж. Я скрестил руки на груди и прислонился к стене, наблюдая за её борьбой. Она пыталась подталкивать коробку снизу, но в какой-то момент поскользнулась, упала, и коробка с грохотом снова скатилась вниз, сбив один из её пустых мольбертов. Рози разочарованно пнула коробку.

— Нужна помощь?

Она взвизгнула и замахала руками, пока её взгляд не наткнулся на меня. Мне показалось или её глаза действительно скользнули по моему обнажённому торсу? Или мне просто почудилось из-за тусклого освещения?

— Ты меня до смерти напугал! — Она прижала руку к груди, словно пытаясь успокоить сердце.

— А как, по-твоему, чувствовал себя я, проснувшись от грохота и ругани?

Я спустился по лестнице и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Казалось, она раздумывала, стоит ли принимать мою помощь, но в конце концов вложила свою мягкую ладонь в мою, и от её прикосновения по коже разлилось приятное тепло.

— Я не ругалась, — пробормотала она.

Я лишь кивнул в сторону коробки.

— Что это?

Щёки Рози слегка порозовели.

— Матрас. Я бы только злейшему врагу пожелала спать на этом футоне. — Она сделала паузу, а затем с нарочитой небрежностью добавила: — Твоей сестре случайно не нужна кровать-футон?

Я громко рассмеялся, сам себя удивив. Чтобы скрыть неловкость, я повернулся к коробке и без лишних вопросов поднял её. Она была тяжёлой даже для меня. Как вообще Рози собиралась затащить её наверх одна? Но что-то мне подсказывало, что у неё бы получилось.

Восхищение, которое я испытывал к этой девушке, снова нахлынуло. Я начал замечать это всё чаще. Мне нравилось, как Рози бралась за всё с полной уверенностью, как не позволяла препятствиям останавливать её, как её идеи делали жизнь ярче. Она была самобытной, странноватой — и ей было всё равно, что думают другие.

В чём-то она напоминала мне Шайло. Он тоже никогда не пытался быть кем-то другим, не стеснялся быть собой. В мире, где фанаты видели в нас лишь грубых, крепких парней, готовых к дракам, он носил на предплечье татуировку с ромашкой — любимым цветком его жены Амелии. Он сочинял ужасные, по-настоящему плохие стихи для команды во время поездок на игры, просто чтобы всех развеселить.

— Ты в