Счастливым предвестьем

вокруг разливалась дымка,

Свет благовестный

плоть хранил пресвятую.

Словно из блеска

Небесной реки запредельной,

Явилась воочью

впрямь угодница-Дева.

Обвита глава богини

повязкой бесценной.

В червонного золота листьях,

В цветах из крупных смарагдов,

Струящих блеск золотистый;

повязка рождала отвагу,

С нее по бокам свисали

жемчужные снизки.

На Деве небесной

надет халат бледно-синий,

Украшенный скромно,

Золотом тканный,

Вышитый тонко

Изображеньем драконов

И фениксов яркой окраски,

летящих, крылья раскинув.

На шее висело,

спускаясь на грудь, ожерелье;

Оно две луны представляло,

Плясавшие в ветре воздушном;

Унизаны луны

Рядами южных жемчужин.

Изделье дивное это

Аромат источало.

От пояса ниспадает

юбка расшитого шелка,

С каймой золотой из нитей

Отборного шелкопряда;

На юбке – тучи цветные

Парят над обителью горней

Святых небожителей мудрых

в заоблачной выси.

Пред истинно праведной Девой

летит попугай белоперый,

С желтым хохлом, красноклювый,

По всему свету порхавший

и над океаном Восточным;

За милости он благодарен,

К родителям полон почтенья.

В руках богиня держала

волшебный сосуд благодатный,

способный оказывать ласку,

во всякой беде помогающий людям;

В священный сосуд чудотворный

зеленая вставлена ветка,

назначенная для окропленья.

Дабы рассеять зловредность

И вымести всякую скверну,

зеленая ветка ивы плакучей.

Застежка из яшмы

скрепляла петли одежды.

Лежал под стопами

лотосов слой златоцветный;

К святой разрешалось

раз в три дня обращаться.

Это явилась

подающая помощь в печалях

Гуаньинь-богиня,

что спасенье от бедствий дарует.

Когда все немного успокоились, император повелел вызвать искуснейшего живописца, чтобы запечатлеть истинный облик богини. По высочайшему указу явился живописец У Даоцзы, мастер изображать лики святых и небожителей. У Даоцзы взял свою волшебную кисть и с необыкновенной точностью воспроизвел облик богини. Между тем богиня постепенно уносилась все выше и выше, исходившее от нее лучезарное сияние вскоре исчезло, а с неба, трепеща, упала карточка. Вот что на ней было написано:

«Добродетельно-твердый

император династии Тан!

Беспримерная книга

далеко на Западе есть.

Ли – сто тысяч и восемь

должен к ней паломник пройти,

Но Большой колесницей

овладеет прилежный ходок.

Если это творенье

очутится в вашей стране —

Над нечистою силой

вы всегда одержите верх.

Тот, кто Истину ищет,

в благочестный отправившись путь,

Вместе с книгою – святость

за усердье свое обретет».

Тогда император обратился к монахам с такими словами:

– Мы повелеваем прекратить на время богослужение. Надо тотчас же найти человека, который отправился бы за священными книгами Большой колесницы.

Тут выступил вперед Сюаньцзан и, отвесив императору низкий поклон, произнес:

– Я скромный монах, не обладаю никакими талантами, но хочу верой и правдой послужить государству. Я доберусь до Индии и привезу священные книги, иначе пусть поразит меня смерть и я навеки сойду в преисподнюю.

И в подтверждение своей клятвы Сюаньцзан возжег благовония перед статуей Будды. После этого император велел всем возвращаться во дворец и ждать благоприятного дня, когда Сюаньцзан сможет отправиться в путь.

На следующее утро астролог сообщил, что расположение звезд предвещает счастливую дорогу и можно отправляться в паломничество.

– Брат мой, – молвил император, – жалую вам эту золотую чашу для сбора подаяний и коня, чтобы вы погрузили на него свою поклажу. Два надежных человека будут сопровождать вас в пути.

Затем император налил Сюаньцзану чашу вина и, прежде чем тот успел поднести ее ко рту, бросил в вино горсть земли.

– Путь вам предстоит далекий и нелегкий. Не скоро вернетесь вы на родину. Так выпейте же это вино. Недаром говорят, что горсть родной земли дороже десяти тысяч лянов золота.

Только сейчас Сюаньцзан понял, зачем император бросил в вино горсть земли, и с благодарностью осушил чашу до дна. После этого он тронулся в путь, а император со своей свитой вернулся во дворец.

Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.

повествующая о том, как путники угодили в логово тигра, как дух Золотой звезды спас Сюаньцзана и как охотник с горы Двух рогатин пригласил его к себе в гости

Итак, Сюаньцзан и его спутники покинули Чанъань и после двух дней тяжелого пути добрались до монастыря Фамынь – Врата Закона. Встретить их вышел сам настоятель в сопровождении монахов числом не менее пятисот. Сюаньцзана провели в храм, угостили чаем, а затем устроили в его честь трапезу, которая длилась до самого вечера.

После трапезы монахи принялись не спеша вести беседу. Говорили об опасностях, подстерегающих Сюаньцзана в пути. О крутых горах и глубоких реках, о диких зверях и чудовищах. Сюаньцзан выслушал монахов и молвил:

– Я торжественно поклялся преодолеть все препятствия, добраться до Индии и привезти оттуда священные книги, дабы святое учение распространилось по всему нашему государству.

И вот на рассвете, едва скрылась луна и пропел первый петух, Сюаньцзан сотворил молитву, поел и, попрощавшись с монахами, которые плакали, расставаясь с ним, поспешил в путь.

С наступлением темноты путники останавливались на ночлег, а чуть свет снова отправлялись в путь. Везде, куда бы они ни пришли, их встречали радушно, оказывая им всяческие почести. Так было и в монастыре Источник счастья, неподалеку от государственной границы. Стояла уже глубокая осень, а осенью, как известно, петухи поют раньше.

И вот, услыхав крик петуха, Сюаньцзан разбудил своих спутников, монахи тоже все повскакали с постели, наскоро собрали поесть. И сразу же после еды путники покинули монастырь.

Все вокруг было бело от инея, сверкавшего при ярком свете луны. Через несколько десятков ли путники увидели горный кряж. Дороги здесь не было, и приходилось пробираться через густые заросли высокой травы, карабкаться по крутым, труднопроходимым горам. Путники остановились. Уж не сбились ли они с пути? И вот как раз когда они между собой толковали, как им быть дальше, земля у них под ногами ходуном заходила, и они полетели в глубокую яму. Страх обуял путников. Вдруг раздались устрашающие крики: