– Мама звонила сегодня и просила передать, что она тебя любит, – сказал он. – Она надеется на скорую встречу. Поскольку ее не было на нашей свадьбе, она хочет устроить вечеринку в нашу честь. Я согласился. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Я должен лететь в Нью-Йорк и пробуду там три или четыре недели. Я предложил ей середину ноября.

Бет не могла поверить своим ушам:

– Какая вечеринка? Ты о чем? Мы же разводимся, забыл?

– Да, ты что-то говорила о разводе, но ты была больна, и я промолчал.

– Молчание – знак согласия.

– Мы тогда только вернулись из больницы. Мне не хотелось тебя расстраивать и спорить. Ты читала брачный контракт?

– Да, конечно.

– Ты не исполнила свою часть договора.

– Что ты имеешь в виду? – Бет была ошеломлена.

– Там говорится, что через три года после рождения нашего ребенка я могу согласиться на развод, если ты пожелаешь. Так как, к несчастью, у нас теперь нет ребенка, я не имею права давать тебе развод, даже если бы хотел, а я не хочу.

– То есть я должна опять забеременеть? – воскликнула Бет.

– Ну нет. Я же не монстр. Хотя это именно то, что нам нужно в перспективе.

Она встала, ее зеленые глаза сверкали.

– У нас с тобой нет перспектив. И никогда не было. Я иду спать.

– Я провожу тебя в твою комнату.

Где это она слышала прежде?

У Бет появилось легкое тянущее ощущение в низу живота. Сильная рука Данте обвила ее талию. Холод в сердце – вот что спасло женщину от капитуляции.

– У меня болит спина. – Она высвободилась и пошла к двери.

Данте не стал преследовать ее. Бет перенесла шок, а сейчас она в депрессии. Ей нужно больше времени, чтобы прийти в себя. Ему было трудно ждать, но, обнимая ее, он почувствовал, что лед сломан. Это была его первая победа.

Бет разделась и легла, но не могла заснуть. Она слышала, как Данте ходит наверху, и дверь его комнаты то открывается, то закрывается. Она вздохнула с облегчением, к которому примешивалось сожаление. Если бы она не потеряла ребенка…

В среду Бет не могла больше обманывать себя и утверждать, что Данте ей безразличен. Она пыталась избегать его, работая в своем кабинете. Но окна комнаты ходили в сад, и она увидела Данте с обнаженным торсом, помогающего строителям. Она не могла глаз отвести от него, и внезапно теплый сентябрь показался ей жарким июлем.

Вечер стал последней каплей. Данте настоял, чтобы они пошли в паб поужинать, заявив, что Бет необходимо развеяться. Он выглядел убийственно привлекательным в синих джинсах и сером свитере. Данте весело смеялся и непринужденно беседовал с посетителями.

Бет уговаривала себя, что ненавидит его, но ее сердце чувствовало другое.

Она любила Данте, однако оставаться его женой не могла. Он по-прежнему убежден, что она виновна в гнусном преступлении, и это не изменить. В их отношениях никогда не будет равенства. Она останется для него обвиняемой стороной, которой нельзя до конца доверять. А без доверия брак невозможен.

Бет пришлось через многое пройти, долго и много трудиться, чтобы стать успешной самостоятельной женщиной. И она не готова стать простым довеском Данте.

Когда она наконец заснула, решение было принято.

Молодая женщина открыла глаза и посмотрела на будильник. Девять часов. Она заморгала и посмотрела на будильник опять. Она, должно быть, проспала сигнал в семь утра.

Бет с наслаждением потянулась и откинула одеяло, собираясь встать. Неожиданно дверь распахнулась, и вошел Данте. Она хотела спрятаться под одеяло, но это было бы ребячеством. Бет заставила себя сесть и натянула ночную рубашку на колени.

– Доброе утро, Бет. Как ты спала?

– Хорошо, спасибо. А ты?

Их глаза встретились.

– Не так хорошо, как вместе с тобой, – признался Данте.

Он посмотрел на нее с чувственной улыбкой. Внутри у Бет все затрепетало.

– Я почти встала, – торопливо сказала она.

– Я вижу. – Данте присел на край кровати и взял ее за руку. – Мне нужно срочно с тобой поговорить. Управляющий моим нью-йоркским офисом позвонил мне вчера ночью. Мне нужно завтра быть в Нью-Йорке. Наш самолет вылетает в пять часов из Хитроу, так что мы должны поторопиться.

– Мы? – прервала его Бет. – Ко мне это не имеет никакого отношения.

Внезапно Данте притянул ее к себе, поцеловал в губы, его язык погрузился в чувственную глубину ее рта. Вся решения прошлой ночи были забыты, их смел головокружительный страстный поцелуй.

– Вот почему, – прохрипел Данте, глядя ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты была со мной.

Вкус его губ был очень убедителен, желание росло, как снежный ком, в низу живота. Он продолжал:

– Я говорил сегодня утром с прорабом. Тебе не обязательно здесь находиться. Если ему понадобится что-то в доме, он сможет взять ключи у Джанет или ее отца. Она согласилась приютить кота, пока нас не будет. Тебе остается взять паспорт и самое необходимое.

Бет была поражена. С головокружительных высот она за секунду вернулась на грешную землю. Данте все предусмотрел, обо всем подумал. Но забыл спросить у нее.

– Только один вопрос. – Она подняла тонкую бровь. – Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой из-за секса или потому, что ты безумно любишь меня?

На скулах Данте появился намек на румянец.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, потому что ты моя жена.

«Умный ответ. Достойный хорошего адвоката», – подумала Бет и удивилась, как быстро страсть может погаснуть. Данте – самый красивый мужчина, какого она видела, и она любит его. Но неразделенная любовь ведет к катастрофе, а катастроф в ее жизни было и без того достаточно.

– Я хочу остаться здесь и получить развод, – от резала Бет.

Данте вскипел от гнева и разочарования. Если бы он сказал, что любит ее, они обо всем договорились бы и лежали бы сейчас в постели, но он не терпел, когда им манипулировали. Он ждал целую неделю, забросив работу, чего никогда раньше не делал ради женщины. Что ж, Бет может оставаться в Фэйз-Ков. Она ему не нужна, если страдают интересы дела. Им действительно лучше развестись.

– Хорошо. Ты получишь развод. Позволь совет на прощание. Твоя сокамерница умерла на твоих руках в этой комнате. Ты сохраняешь здесь все как есть. Если ты будешь и дальше зависать в прошлом, никогда не двинешься вперед.

Бет смотрела, как уходит Данте. Его последние слова резанули ее по сердцу. Это еще раз доказало, как он жесток. Она была рада, что он ушел. Так почему же ей хотелось плакать? Бет огляделась, пытаясь увидеть спальню глазами Данте. Обивка была выцветшей… Он прав. Время идти вперед. Но без Данте…