Еще до прибытия морян князь встретился с сыном, убедившись в его здоровье.

— Держи, это тебе, — произнес Радомир, вручая старшему сыну бумажный конверт.

— Что это? — удивился Власт, но едва рассмотрел подпись, задорно улыбнулся. — Это только мне?

— Наши с Яриком мы уже вскрыли, — отозвался князь, вспоминая то послание, что предназначалось ему. Письмо Ярославы было полно слов любви и нежности. Сердце млело от удовольствия, а зверь выл от тоски, требуя немедленно соединиться со своей половинкой. И это послание он перечитал несколько раз, каждый раз осознавая, как сжимается сердце от радости и невообразимой нежности к этой удивительной женщине. Его паре. Ксюша вложила небольшой листочек со словами: "Я уже соскучилась! Радомир, пожалуйста, забери нас обратно!". А Оля, Лёлечка, маленький котенок, отрада сердца большого зверя, она нарисовала огромную рысь с раскосыми глазами и неумело написала внизу: "ПАПА".

* * *

Властислав

Письмо, переданное, отцом жгло карман, но Власт его нарочно не открывал. Не хотелось делать это прилюдно, а остаться одному и в тишине в подобные условия просто не предоставлялось возможным. Это было настолько интимным и личным, что лишним в момент прочтения был даже дружинник Данко, друг с самого детства. С этим оборотнем Власт неоднократно делил и кров, и кусок хлеба, порой приходилось спасать друг друга.

Власт с интересом рассматривал Гарольда Черного. Как ни странно, но видел он своего врага впервые. Высокий брюнет с узкими плечами смотрелся весьма внушительно. А его тяжелый взгляд наверняка приводил неискушенных в ужас или трепет. Гарольд словно почувствовал, что рассматривающий его оборотень и есть Властислав Видар, тот, с которым он бился в последние дни. Буквально на несколько секунд змей задержал свой взгляд на молодом князе. Легкий кивок головы в знак приветствия мог означать очень многое. И признание Видара как достойного врага и соперника. Властислав так же кивнул в знак уважения к своему врагу.

Четыре долгих и изнурительных часа шли переговоры. Сиятельный Лукиан IV несколько раз выходил из шатра, чтобы вдохнуть свежий воздух и снова возвращался во внутрь. А императорское сопровождение вместе с императрицей не смело даже приближаться, дабы не навлечь на себя гнев и немилости от Лукиана при посторонних. Войска до окончательного исполнения договора решено было не отводить.

Наконец договор, скрепленный императорской печатью, был зачитан перед всеми присутствующими, оглашая итоги переговоров. Гарольд Черный, предводитель морян, отказывался от дальнейших притязаний на земли и воды Белогории. Взамен Радомир Видар отпускает его сына целым и невредимым. Земли, ранее занятые морянами, отходят Властиславу Видару. Черный пытался поставить в обязательное условие выдачу девочки Ксении, как принадлежащей его сыну. Но Видары отстояли это право не распоряжаться жизнью и волей ребенка. Да и сам Лукиан поморщился, поняв, о ком и о чём идет речь.

Все разъехались, договорившись следить за исполнением каждого пункта договора. Кто-то полный чувства собственной значимости, кто-то с облегчением, что наконец-то всё закончилось. Видарам же предстояло выполнение своих обязательств по договору. В назначенное время Рональда привезли к отцу. Власт, который видел Ронольда только мельком, теперь с интересом и затаенной злостью разглядывал того, кто посмел коснуться своими губами, зубами, нежного тела Ксюши.

— Не смей даже смотреть в её сторону! — тихо прошипел Власт, не видя, как Ярик, стоящий рядом сделал суровое лицо. Младший брат тоже был готов затупиться за Ксюшку.

Зверь рычал и требовал разорвать в наказание обидчика. Ведь интуиция подсказывала, что нельзя верить змеям. А если они снова решатся на подобные подвиги? Но и Рональд, проходя мимо Властислава, нарочно бросил на него насмешливый взгляд, как бы говоря, что всё ещё впереди. И только суровый вид Гарольда свел эту показную браваду сына на нет.

Поздно вечером мужчины рода Видар собрались, в столовой родового замка. Белые скатерти, прекрасно приготовленные блюда. Всё было, как и прежде, кроме одного. Не хватало женской половины семейства и это заставляло тосковать всех оборотней.

И только когда Властислав оказался, собственной комнате, которую занимал четверть века, наступило какое-то успокоение. Окинув взглядом комнату, которая навевала приятные воспоминания, князь подумал о том, что детство прошло и у него теперь новый дом. Вспомнить прошлое всегда приятно, пусть это и было не так давно. Но он об этом даже не думал. Осторожно достав немного примятый конверт, оборотень развернул его, и улыбка сама собой появилась на мужественном лице. Первой попалась картинка Лёли. Власт зажмурился, как большой кот и с удовольствием рассматривал рисунок. Огромная рысь держала в зубах что-то красное, вероятно кусок мяса. Внизу рисунка была сделана немного кособокая надпись: "Властислав, мой старший брат". Лёлечка… Она была, словно милый маленький котёнок, что появилась в результате встречи отца со своей парой. Всё время куда-то спешащая и непрерывно что-то доказывающая сыну Росляра, Васильку. Следующим посланием оказалась записка от Леди. В ней она просила беречь себя и надеялась, что семья скоро воссоединится.

Ценнее золота оказалось небольшое письмо, написанное Ксюшей. Полное тревоги и переживаний, оно повергло в шок и вместе с тем согрело сердце зверя. Оказалось, что в один из дней Ксении показалось, будто бы с ним что-то произошло. И это не было бы чем-то необычным, ведь сейчас шла война. Если бы не одно НО. Это произошло в то самое время, когда Власт практически умер, а затем воскрес. И теперь оборотень в этом уже просто был уверен- малышка к этому точно приложила свою руку.

Мысли теснились в голове. То вспоминались сегодняшние сложные переговоры, то вдруг снова на ум приходило содержание письма, и Власт хватал его, а затем перечитывал снова и снова. Он не помнил, когда заснул. Но проснулся, по-прежнему сжимая в руке самый обыкновенный тетрадный листок.

Даниэль Гринвич

— Всё зло от вина и от женщин! — горько усмехнувшись, произнес Даниэль, ожидая возвращения блудной жены домой. Раскрасневшаяся, слегка навеселе, она выглядела прекрасно. И в другое бы время Даниэль непременно затащил бы собственную жену в спальню, нарушив все свои правила и принципы. Но не сегодня.

— Дан, ты пьешь, в одиночестве? — проворковала удивленно жена, слегка похлопав по его плечу. — И камин растоплен летом? Что ты с ним делаешь?

— Смотрю на огонь, — нехотя отозвался Гринвич.

Два часа назад у Кати́ снова поднялась температура и, как ни странно, но успокоилась девочка только на руках отца. И что за новые ощущения возникли у него в тот момент! Зная, что ни златовласый сын, ни милая малышка дочь не имели общей с ним крови, тем не менее, оттолкнуть плачущую девочку мужчина не смог. Передав успокоившуюся Кати няньке, Даниэль отправился к сыну, заглянув в его учебный класс. Тетради, исписанные аккуратным мелким убористым почерком, стопочкой лежали на парте, как и обычно. Но боль в груди, она просто не хотела проходить.