– Не волнуйтесь, Александр Михайлович, я прослежу за всем. Глаз не спущу.

– Я в тебе не сомневаюсь. Только старайся приглядываться ко всем незнакомым людям, проявляющим интерес к Але или к Соне, хорошо? Если только почувствуешь неладное, сразу звони, не откладывай. Чтобы не стало поздно.

Никита внимательно посмотрел на него:

– Все серьезно?

– Да. Но не смей говорить Альке ни слова. Мне нужно, чтобы она отсюда уехала ровно на то время, что потребуется на решение проблем. Ее и Сонина безопасность волнуют меня намного сильнее, чем неприятности в банке и у меня лично.

– А они есть у вас лично? – спросил телохранитель, внимательно глядя в лицо Акелы. Тот отмахнулся:

– Это неважно. Важно, чтобы ты меня услышал и сделал все, как нужно.

– Не переживайте. За Александрой Ефимовной я присмотрю, – твердо сказал Никита.

Акела больше ничего не сказал, сел в прогревшуюся уже машину и выехал из гаража.

В беспокойные или грозные времена

одного слова порой бывает достаточно.

В мирное счастливое время – тоже.

Как и при встрече или разговоре.

Хагакурэ. «Сокрытое в листве»

Завтрак в семейном кругу разозлил меня так, что я не сразу смогла взять себя в руки. Надо же, какой Сашка, сделал ровно так, как я и предсказывала ночью! Сама, дура, виновата, незачем было подавать ему идею. Хотя он и сам бы додумался, конечно, раз уж решил нас из города убрать… И пока я досыпала, успел заказать билеты и явно позвонил моему заведующему кафедрой, а тот, конечно, рассудил, что неплохо бы пока удалить меня из академии под таким благовидным предлогом – семейные обстоятельства! И ведь не оспоришь, даже на следователя не сошлешься. Никаких подписок-то у меня не брали, я же не подозреваемая и даже не свидетель, похоже. Надо, кстати, позвонить этой Ряжской, пока я еще здесь. Вдруг она захочет со мной увидеться, так я быстро слетаю в город и вернусь, пока Сашки нет. А вещи могу и не собирать, белье в чемодан побросаю да пару джинсов с майками, куда мне ходить в том Саратове?

Вытряхнув содержимое сумки прямо на покрывало кровати, я принялась разыскивать карточку с координатами следователя. Найдя, схватилась за телефон и обнаружила вынутую батарею. Ну конечно! И когда он все успевает, а?! Я даже не услышала, как Сашка взял с тумбочки аппарат и вытряс из него батарею, лишив меня связи. С домашнего я точно никуда звонить не буду, он у нас вообще скорее для красоты существует – папа запретил вести любые разговоры по телефону, который ничего не стоит прослушать. Можно, конечно, взять мобильный Сони, но, скорее всего, это бесполезно, Акела тоже просчитал этот вариант и подстраховался. Черт, черт, черт!

И тут меня осенило. А Никита?! У меня же есть Никита!

Прямо как была, в кимоно и тапочках, я побежала в дом охраны, вломилась в комнату, где жил мой телохранитель, и со входа заорала:

– Никита, срочно дай мне свой мобильник!

Скидывавший в большую спортивную сумку какие-то вещи Никита от неожиданности вздрогнул:

– Случилось что-то?

– Нет! Телефон дай мне скорее!

– А с вашим-то что? – не отставал телохранитель.

– Умер, – отрезала я. – Дай трубку.

Никита вынул мобильный из кармана и снял блокировку:

– Держите.

Я бросила взгляд на измятую в кулаке карточку и быстро набрала номер.

– Евгения Анатольевна? Добрый день, это Гельман. Помните, с кафедры анатомии?

– Да, помню, здравствуйте, Александра Ефимовна, – чуть удивленно отозвалась следователь. – У вас что-то случилось?

– Нет. Я тут подумала… Мне кажется, я примерно догадываюсь, каким образом и откуда труп мог попасть в мою учебную комнату. И почему именно в мою. Мы не могли бы встретиться с вами как можно скорее?

– У меня вообще-то дела, – протянула Ряжская, – это ведь не настолько срочно?

– Это срочно. Я уезжаю сегодня в три часа по семейным обстоятельствам, – чуть запнувшись, сказала я, – мне нужно поговорить с вами как можно быстрее.

– Хорошо. Во сколько вы ко мне подъедете?

– Если можно, я предпочла бы встретиться где-то вне стен вашего учреждения, – твердо сказала я, давая понять, что в прокуратуру не поеду. Ряжская сдалась:

– Хорошо, через полтора часа в кафе «Жарок», знаете, напротив прокуратуры?

– Найду.

Я вернула Никите телефон и повернулась, чтобы уйти, но он ловко зацепил меня пальцем за пояс кимоно и удержал на месте:

– Так-так-так, а куда это мы с такой скоростью? Объясниться не хотите?

– С какой стати?

– С такой! Мы куда-то едем, а я не в курсе?

– Еду я, ты остаешься дома.

– Вообще не разговор, – отрезал телохранитель. – Если я не еду, то и вы сидите дома, – с этими словами он выпустил пояс кимоно, обошел меня и прислонился спиной к двери – оттуда, разумеется, я его не сдвину никакими усилиями.

– Понятно, Акела приказал глаз не спускать, да?

Никита кивнул:

– Само собой разумеется. Но я и без Акелы отлично понимаю – началась движуха. И в этой ситуации для всех будет проще, если я за вами присмотрю.

Мне захотелось чем-нибудь треснуть по его рыжей макушке, но, понятное дело, я даже в прыжке вряд ли смогу это осуществить – рост у Никиты немного не доходил до двух метров, не попросишь ведь наклониться. Я бессильно затопала ногами, как ребенок, устраивающий в магазине истерику из-за какой-то игрушки, на что Никита взирал снисходительно и с легкой улыбкой:

– Полегчало? Тогда идите одеваться, а я пока машину выгоню из гаража.

Спорить не имело никакого смысла, и я решила, что лучше уж поеду с Никитой, чем не поеду вообще.

– Не копайся, я быстро.

Набросить джинсы, свитер и куртку, сунуть ноги в ботинки, повесить на плечо сумку – все это не отняло у меня много времени. На ходу я успела дать Гале распоряжение не говорить папе, что я уехала, и выскочила на крыльцо, где уже ждал меня Никита:

– Вот если бы все женщины собирались с такой скоростью, у мужчин было бы к ним меньше претензий.

– А если бы некоторые мужчины сперва думали, а потом говорили, всем было бы только счастье.

Никита пожал плечами. Подобные выпады никогда его не задевали, он умел пропускать мои колкости мимо ушей, что обеспечивало нам обоим комфортные и легкие отношения.

– Куда поедем-то? – спросил он, когда мы выехали за ворота.

– К прокуратуре. Там должно быть кафе с каким-то цветочным названием. Черт, забыла, но ладно. Вряд ли там букет из этих кафе, правда? Найдем.