Когда накормленная до отвала Соня забралась на вторую полку и Никита поднял перильца, чтобы она не свалилась вниз, я вынула сигареты и вопросительно посмотрела на него.

– Да, пойдем, сейчас как раз станция будет. Соня, мы тебя запрем, а ты никому не открывай. Курить мы прямо под окном будем. Не испугаешься?

– Вы только на поезд не опоздайте, – буркнула она, не отрываясь от книжки.

Поезд уже замедлял ход, Никита взял куртки и выпустил меня из купе. Когда вагон, дернувшись, затормозил и проводник откинул подножку, мы спустились на перрон, дошли до окна нашего купе, где виднелась свесившаяся вниз голова Сони, и закурили.

– Ничего сказать мне не хочешь? – выпустив дым колечками, поинтересовалась я.

Никита состроил невинную гримасу:

– Что именно?

– Не идиотничай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. И не говори, что Савва с тобой по работе консультировался, ни за что не поверю.

– Ох и характер у вас, Александра Ефимовна! – со вздохом пожаловался телохранитель.

– Никита, не тяни, сейчас отправление уже, не успеем поговорить, придется ждать до следующей станции.

– Ладно. Все равно узнаете, скорее всего, лучше уж я. В общем, Савву наняли собрать досье на Акелу. Какой-то серьезный человек. Денег пообещал вагон. Савка согласился с единственной целью – чтобы никто другой за это не взялся. Я ему посоветовал сегодня же связаться с Моисеем и все ему рассказать, а уж тот до Акелы это доведет. Встречаться им, понятное дело, нельзя. Но так хотя бы Акела будет в курсе и сможет прикинуть, кто и что. А Савка теперь за Ольгу боится.

– Так ты чего не сказал мне это сразу?! – заорала я так, что шедший мимо нас парень уронил беляш, который тут же подхватила невесть откуда взявшаяся дворняга.

– А что бы это изменило?

– Так мы Ольгу могли с собой взять!

– Могли. Но лучше сделать это по-другому. Завтра утром с вокзала мы ей телеграмму дадим, и пусть приезжает. Не надо, чтобы кто-то связывал ваш отъезд и ее в одну цепочку, понимаете? Мы обмозговали этот момент с Саввой, я хотел скрытно ее в Саратов вызвать, но теперь даже проще. Я ее встречу и проверю, не привезет ли «хвост». И если привезет, я его тихо нейтрализую и потрясу.

– Шпионская операция, – фыркнула я, выбрасывая окурок. – Надо тетку предупредить, что мы толпой, а то от счастья головой поедет.

– Ничего, разберемся. Мне проще, чтобы вы все в одном месте находились. Савва хотел гостиницу Ольге бронировать, но я отказался, сам на месте выберу, чтоб рядом.

– Правильно. И нам веселее, и тебе не разрываться.

– Вот и славно. А за Акелу вы не волнуйтесь, Савка же ничего ему во вред делать не станет, он же понимает.

– Савва молодец, что сразу предупредил. Так действительно будет проще. Моня придумает что-нибудь.

– А теперь нам бы ускориться, а то Соня одна поедет, – хватая меня за руку, проговорил Никита и опрометью бросился к двери вагона, откуда нам уже махал рукой проводник.

Забросив меня в тамбур, Никита запрыгнул сам и подмигнул заворчавшему проводнику:

– Простите, папаша, заболтались.

– Заболтались они! А потом стоп-краны рвут, умники, – закрывая подножку, проворчал проводник.

В купе, однако, никакой паники не наблюдалось. Соня разговаривала по телефону, и, судя по ее лицу, это звонил Акела. Лицо дочери озаряла счастливая улыбка, а отвечала она по-японски.

– Ты у нас прямо полиглот, – заметил Никита, усаживаясь на нижней полке напротив меня, но Соня недовольно сморщила нос и приложила к губам палец.

– Не мешай ты им, пусть поговорят, связь-то пропадет, как только отъедем, – сказала я, сбрасывая ботинки и забираясь на свою полку с ногами.

– Может, в картишки? – со смехом предложил Никита, и я вдруг согласилась:

– А давай. Только учти – у меня папа…

– Вот вообще не сомневался, – фыркнул он, доставая из своей наплечной сумки колоду. – Помнится, Семен Ефимович тоже в покер неплохо катал.

– Я в покер не умею, в «дурака» лучше. Или в «очко», – опасливо глянув в сторону все еще болтавшей дочери, предложила я.

– В «дурака» так в «дурака», – согласился телохранитель, вскрывая упаковку.

Мы азартно играли до темноты, Соня спустилась к нам и сидела возле меня, с интересом наблюдая за игрой.

– А научите меня тоже, – попросила она во время короткого перерыва, на что мы оба решительно заявили:

– Нет!

– Почему-у-у? – обиженно протянула Соня, и Никита объяснил:

– Потому что девочки в такую игру не играют. Я тебя научу в другую, хорошо? А об этой лучше даже папе не говорить, чтобы он маму не ругал.

Турнир продолжился, и оторвались мы только после того, как поезд остановился на очередной станции.

– Может, покурим? – спросила я, и Никита кивнул:

– Обязательно. Стоим подольше, можно не торопиться.

Мы снова вышли на перрон, однако на этот раз не стали уходить далеко от двери в вагон – проводник предупредил, что стоянка всего восемь минут.

– Как думаешь, тот, кто заказал Савве Акелу, он кто? – спросила я, затягиваясь сигаретным дымом. И телохранитель пожал плечами:

– Я могу только догадки строить. Савка сказал, что человек небедный, дом у него огромный в поселке, охраны полк. Да, еще момент – он инвалид какой-то, что ли. В коляске его возят, и лицо у него парализовано наполовину. Говорит плохо, невнятно, его дублируют. Савке показалось, что левая сторона тела у него вся не двигается, только правая рука действует.

Как ни силилась, я так и не смогла вспомнить, был ли среди знакомых Акелы кто-то похожий и рассказывал ли он мне когда-нибудь о наполовину парализованном человеке из числа своих друзей или недругов. И еще вопрос, каким образом мой муж ухитрился перейти дорогу человеку в инвалидном кресле? Если только он не коллекционер какой-нибудь… А что, кстати, вполне годная версия. Может, Сашка когда-то перекупил какой-нибудь меч, без которого этот человек считал свою коллекцию несовершенной. Среди людей, увлеченных японским оружием, порой попадаются настоящие психи, готовые за редкий экземпляр им же и голову конкуренту снести.

Задумавшись, я, разумеется, потеряла всякую связь с реальностью и очнулась только после того, как обожгла палец тлеющим окурком. Выбросила его, сунула палец в рот и запрыгала на здоровой ноге, чем вызвала у Никиты улыбку:

– Вы как маленькая. Опять задумались?

– Да, – призналась я, – надо аккуратнее с этим.

– И что надумали? – помогая мне взобраться на высокую подножку вагона, поинтересовался он.

– Пока ничего. Надеялась, что вспомню, кто это, но нет. Сашка никогда не упоминал о человеке с такими приметами.