– Ганс просил подготовить для тебя сводку русской прессы, чтобы ты въехал в тамошние особенности момента.

– Когда я это получу?

– Сейчас.

– Не вижу прессы.

– Она здесь. – Линда ткнула себя пальчиком в лоб.

– Интересно…

– Не очень. Скорее противно.

– Выкладывай. Но постарайся коротко, через двадцать минут у меня следующая встреча.

Линда посмотрела на часы:

– Уложусь. Россия сегодня состоит из одного города, где все и происходит. Это Москва. Денежные потоки огромной страны стекаются в столицу. Правит страной три слоя мафии. Первый – правительственный, следующий, тесно связанный с ним, – олигархический и третий – уголовный. Не исключено, что первый и второй можно поменять местами. Но все три – это сообщающиеся сосуды.

– Есть еще президент.

Прежний все эту систему фактически и создал. А новый в Кремле только три месяца, причем только исполняет обязанности, ему еще выборы предстоят. Даже если и захочет навести порядок, может свернуть себе шею.

– Слышал, у него начались разборки с одним телевизионным магнатом. Кто этот Гусинский? Он гангстер?

– Совдепия слишком быстро перестроилась на капитализм. По сути, любой русский, заработавший миллион долларов, не раз переступил закон. При желании их всех легко объявить уголовниками. Нужна только «добрая» воля.

Алекс поморщился и вздохнул.

– Веселая картинка… Но хватит о политике. Гони информацию ближе к нашему бизнесу.

– Русские журналисты говорят «сливай информацию», – поправила Линда.

– Хорошо, сливай.

– Пожалуйста. Официально пятьдесят один процент акций алкогольных производителей принадлежит государству. Но это только на бумаге. Прибыли от продажи спиртного все равно растекаются по частным компаниям. Для этого у русских масса возможностей. Кроме официального производства и официального рынка, работают еще и теневые. Многие российские журналисты пишут, что в тени оборот больше.

– Что это значит? – не понял Алекс.

– Немыслимое количество подпольных цехов гонят фальшивую водку, наклеивая этикетки известных брендов. Около тридцати тысяч человек ежегодно умирают от отравления этой дрянью.

– И правительство закрывает глаза?!

– Начинает бороться, но по причине трех слоев мафии, о которых я упомянула вначале, результат мизерный. Один подпольный цех закрывают, пять открывается вновь. Купить можно практически любого чиновника. Вопрос, за сколько…

– Так они хуже латиносов?

– Они многообразней и наглее.

– Ты так хорошо владеешь темой, потратив на ее изучение всего несколько дней! – изумился Алекс.

– Очень хочется соврать. Можно?

– Зачем?

– Чтобы тебя поразить.

– Не надо. Ты меня и так поразила.

– Если честно, я по просьбе твоего деда отслеживаю русскую прессу больше года.

– Я сам хочу посмотреть.

– Пожалуйста. Когда и где?

– Сегодня вечером дома. Читаю ночами. Тут сосредоточиться не дают.

– Хорошо, солью тебе по почте. – Линда допила свою воду, встала и обворожительно улыбнулась: – Не могу сказать, чтобы ты мне очень понравился.

– Ты мне тоже, – в тон ответил Алекс. – Хотя, должен признаться, даже для мужика соображать, как ты, было бы лестно.

– Спасибо за сомнительный комплимент.

– Пожалуйста.

Слободски тоже поднялся, протягивая Линде руку:

– По поводу нашей совместной поездки обещаю с ответом не затягивать.

– Пока, Алекс.

– Пока, Линда.

Оставшись один, Слободски нашел в Интернете закрытый сайт о сотрудниках своей компании.

Линда Кели занимала должность пресс-секретаря с расширенными полномочиями. Она окончила Калифорнийский университет, получив степень бакалавра. Девичью фамилию Маур, сменила при замужестве в двадцать три года. К двадцати пяти овдовела. Донован Кели, офицер военно-воздушных сил США, погиб на третий день маленькой победоносной войны, освобождая Кувейт. Его вертолет сбили на границе с Ираком. В фирме Слободски Линда полтора года. Первые шесть месяцев получала только стипендию. Это было условие ее дяди, Ганса Маура. По истечении испытательного срока Иван Алексеевич Слободски личным распоряжением положил ей тридцать тысяч долларов годовых. За три месяца до своей смерти повысил ее оклад до ста тысяч.

«Значит, вдовушка… К чему тогда разговоры о невинном теле?» – съехидничал про себя молодой человек. Однако антипатия, возникшая при встрече с белокурой сотрудницей, если и не исчезла совсем, то поубавилась. Это самодовольное, привыкшее к мужскому вниманию, но весьма деловое существо в своей короткой жизни уже успело пережить большое горе. Он закрыл секретный сайт и еще раз просмотрел почту. Непрочитанных сообщений уже скопилось семьдесят пять. Алекс пробежал глазами по адресам и увидел желанное «ru». Михаил Зелен наконец ответил. Молодой человек вывел текст письма на экран монитора:

«Уважаемый господин Слободски, каюсь, задержался с ответом. Дело в том, что Вильям Васильевич Похлебкин, который знает об этом документе больше меня, живет не в самой Москве, а в Подольске. Мой старенький автомобиль давно стоит в гараже, поскольку садиться за руль не позволяет зрение. Подольск недалеко, но без машины добираться туда хлопотно и требует свободного дня. А телефона, не говоря уже об электронной почте, у Похлебкина нет. Ученый с мировым именем в жизни чудаковат. Обитает в маленькой квартирке, никаких средств информации, включая телевизор, не признает. Но я все же до него добрался и могу вам сообщить следующее.

Документ, о котором вы пишете, существует. К сожалению, Вильям Васильевич располагает только копией раритета. И чтобы эту копию отыскать в своей запруженной книгами и документами квартирке, просил недели две. Оригинал, по его же словам, скорее всего, находится в Екатеринбурге (бывшем Свердловске) у господина Вострикова. Я Вострикова знаю лично и написал ему о вашей просьбе, но ответа пока не получил. Слыхал, что Николай Спиридонович слаб здоровьем, поэтому торопить его стесняюсь. Посылаю вам его адрес. Будете в России – заходите, с удовольствием пожму вашу руку.

С уважением. Ваш Михаил Зелен.

Р.S. Похлебкин еще год назад предупреждал Вострикова, что этот документ интересует темных дельцов. Настоятельно просил предостеречь и вас. Не слишком афишируйте цель визита. У него есть основания предполагать, что некоторым весьма антипатичным субъектам ваш приезд не понравится».

Алекс перечитал письмо два раза и вызвал секретаря:

– Закажите мне два билета бизнес-классом до Екатеринбурга. Если прямого рейса нет, через Москву. И позаботьтесь о русской визе. Я бы хотел вылететь в понедельник.