Краем глаза я увидела, как из общаги вышло несколько парней, а за ними Оливия и Рона. Девчонки остановились и принялись разглядывать нас с Лукасом. Я сделала вид, что не замечаю их.

— Мм… Нет.

— Тогда давай помогу.

Я повесила на плечо сумку, а он взял шлем и водрузил его мне на голову, застегнув ремешки под подбородком. Мне показалось, что теперь я похожа на китайского болванчика.

Лукас тоже надел шлем, мы уселись, и я обняла его сзади, отметив про себя, какой у него твердый живот. Убирая подножку, он сказал: «Держись крепко», но это предупреждение, пожалуй, было излишним. Как только заревел мотор, я вцепилась в Лукаса мертвой хваткой и всю дорогу ехала, уткнувшись в его спину и зажмурив глаза. Я представляла себе, будто катаюсь на русских горках, в вагончике, надежно стоящем на рельсах, а не мчусь по улицам на хлипкой железяке весом пятьсот фунтов. О том, что какой-нибудь пьяный придурок на внедорожнике может выехать на красный и расплющить нас в лепешку, я старалась не думать.

Через десять минут мы были на месте. Лукас жил в квартире над гаражом. Пока он парковал свой мотоцикл на бетонированном пятачке возле лестницы, я пыталась согреть руки: они замерзли на холодном ноябрьском ветру и онемели из-за того, что во время езды я слишком сильно их сжимала. Лукас обернулся и, по очереди беря мои руки в свои, стал их растирать:

— Забыл тебе напомнить, чтобы ты надела перчатки.

Я высвободила руку и указала на дом в каких-нибудь пятидесяти футах от нас:

— Там живут твои родители?

— Нет, я снимаю у этих людей квартиру.

Мы поднялись по деревянным ступенькам, и Лукас отворил дверь в просторную студию: слева была открытая кухонька, в правом углу за перегородкой, видимо, спальня, а между ними — ванная. На диване лежал огромный кот, рыжий, полосатый. Он сначала апатично на меня посмотрел, а потом спрыгнул на пол и важно прошагал к порогу.

— Это Фрэнсис, — сказал Лукас, приоткрывая дверь.

Кот лениво вышел на лестничную площадку и принялся облизывать лапу.

— Фрэнсис? — засмеялась я, проходя на середину комнаты. — По-моему, он скорее какой-нибудь Макс… Или Кинг.

— Поверь, он и так чувствует себя королем. Поэтому крутое имя ему без надобности, — сказал Лукас, запирая дверь.

Уголок его рта приподнялся в фирменной полуулыбке.

Он скинул куртку и подошел ко мне. Я, глядя на него, начала расстегивать пальто.

— Имя — это важно, — сказала я.

— Да, — кивнул он, следя за моими пальцами.

Я с трудом протискивала огромные пуговицы в петли, продвигаясь сверху вниз так медленно, будто больше на мне ничего не было. Когда я наконец расстегнулась, Лукас взял пальто за лацканы и стянул его с моих плеч, проведя пальцами по синему свитеру:

— Мягкий…

— Кашемировый, — сказала я, волнуясь больше, чем мне хотелось бы.

Я собиралась продолжить разговор об именах, чтобы заставить Лукаса объяснить, почему он вводит меня в заблуждение. Но не смогла: слова застряли в горле.

Сняв с меня пальто, Лукас бросил его поверх своей куртки и сказал:

— Знаешь, я ведь привез тебя сюда, преследуя тайную цель.

— Да? — заморгала я.

Он скорчил смешную рожу и взял меня за руку. Потом, вздохнув, объяснил:

— Я хочу тебе кое-что показать. Надеюсь, ты не испугаешься. Дело в том, что сегодня утром… последнее упражнение, защита в положении лежа… — Он пристально на меня посмотрел. Снова почувствовав стыд, я покраснела и попыталась отвести взгляд от его глаз, но у меня не получилось. — В общем, ты просто выполняла движения, не веря, что в случае опасности они помогут. Я хотел бы показать тебе, что этот прием действительно эффективен.

— Как это — показать?

Он сжал мне руку:

— Я научу тебя применять его. Здесь. Нас никто не увидит.

Утром мне стало так тяжело не только потому, что пришлось снова принять ту унизительную позу, но и потому, что я была вынуждена сделать это на глазах у Лукаса. Но он, конечно, не мог знать таких нюансов.

— Поверь мне, Жаклин. Это работает. Можно я тебе покажу?

Я кивнула. Он вывел меня на свободный участок пола и поставил на колени рядом с собой:

— Ложись на живот. — (Я послушалась. Сердце учащенно стучало.) — Большинство мужчин никогда не занимались боевыми искусствами и не умеют правильно координировать свои движения. Но даже для тех, кто занимался, твои действия будут неожиданными. Помни то, что сказал Ральф: твоя задача — вырваться и убежать.

Я кивнула. Моя щека была прижата к ковру, сердце колотилось о ребра.

— Помнишь, что нужно делать?

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Ничего. Там, на занятии, было заметно, что ты очень испугалась. Твоя подруга правильно поступила, не стала на тебя давить. Я тоже не буду, просто помогу тебе почувствовать себя увереннее.

Я глубоко вздохнула:

— Хорошо.

— Надо выработать у себя рефлекс, чтобы ты сразу же, как окажешься в этой позе, выполняла нужные движения. И тогда ты, не теряя времени, высвободишься и рванешь во весь опор, как машина, у которой полный бак бензина.

Я вздрогнула, когда Лукас, сам того не зная, произнес ненавистное мне имя.

— Что случилось?

— Бак. Так его зовут.

Лукас вдохнул и выдохнул через нос, видимо, чтобы сохранить спокойствие.

— Я запомню, — сказал он и, секунду помолчав, продолжил: — Первое движение может показаться бессмысленным, потому что оно не помогает тебе подняться. Зато оно заставляет подняться нападающего. Выбери, на какой бок тебе переворачиваться, и вытяни руку (если на правый, то правую, если на левый, то левую): представь, что ты стоишь и пытаешься дотянуться до потолка. — (Я сделала, как велел Лукас.) — Так. Сейчас отталкивайся другой рукой: он потеряет и без того шаткое равновесие. Обопрись ладонью о пол, локоть вверх. Толкайся и переворачивайся, сбрасывай нападающего с себя. — (Я все это проделала: номер несложный, когда сверху на тебе никто не сидит.) — Теперь давай попробуем вместе, ладно? Я нажму тебе на плечи и придавлю своей тяжестью. Если что-то будет не так, только скажи, и я тут же отпущу. Идет?

— Идет, — согласилась я, подавляя панический страх.

Он опустился возле меня на колени и мягко положил мне руки на плечи. Я чуть не заплакала — так это было непохоже на то, что делал Бак. Лукас накрыл меня собой, и я ухом почувствовала его дыхание.

— Вытягивай руку, — (я вытянула), — отталкивайся посильней и переворачивайся. — Я сделала это, и он с меня скатился. — Отлично. Давай попробуем еще раз.

Мы попробовали еще раз, потом еще и еще. Лукас давил на меня все сильнее, и мне становилось все труднее. Тем не менее у меня получалось его сбросить, пока я инстинктивно не попыталась встать, толкнувшись вверх бедрами.