— Да будет так, ваше величество, — сказал Конн. — Я так же рожден для своей службы, как и вы для своей.

Давая понять, что беседа окончена, король заметил:

— Полагаю, вам лучше вернуться и продолжить танцы, дети мои. Даже здесь могут находиться люди, которым не следует знать, но вам нельзя тянуть время с отъездом в горы и сбором клана. — Он намеренно не смотрел ни на кого из них. Потом добавил: — Вашего клана.

Лучше это или хуже, почти с отчаянием думал Айдан, но им самим надо решить эту проблему, а он не имеет права принимать ни чью сторону.

Король встал, и они вышли в главную комнату, причем Айдан держался несколько сзади.

«Хорошо, если бы основная масса гостей вообще не узнала об этой беседе».

Конн же, понимая, что у его брата нет ларана, чтобы слышать мысли короля, тихо повторил это Аластеру. Брат кивнул, улыбнулся и произнес:

— Разумеется, ты прав.

Флория тут же подошла к ним.

— Теперь ты просто обязан станцевать со мной, Конн. Это деревенский танец, и тебе он наверняка известен, — энергично произнесла она и втащила его в круг.

Конн, совершенно смущенный, чувствуя, что не может ей отказать, присоединился к танцу. В его голове промелькнули обрывки воспоминаний, как танцевал он на празднике урожая с Лиллой и насколько там все было по-другому. Затем он вспомнил, как увел его оттуда Маркос, и покраснел. Наконец танец кончился, и Флория глянула Конну в лицо. Она разрумянилась, чувства так и бурлили. При обычных обстоятельствах она вышла бы на террасу, чтобы немного остыть, но на дворе по-прежнему лил дождь. Старая Ювел картинно сидела возле дверей, и Флория машинально подошла, чтобы погладить ее и немного успокоить сердцебиение. Затем она увидела, как Конн вышел под дождь. У него был озабоченный вид, а глаза его как будто проникали ей внутрь, наполняя ее странным, глубоким сожалением, почти болью.

«Я не имею права ни утешить его, ни даже мысленно узнать, что с ним».

Тем не менее она встретилась с ним взглядом, нарушая таким образом этикет поведения молодой девушки, принятый в Тендаре.

«К черту этикет! Он ведь мой брат!»

Конн подошел к ней с опущенными глазами и усталым видом.

— Что случилось, братец, — спросила она.

— Я должен ехать, — сказал он. — По приказу короля я должен вернуться в Хамерфел — собрать преданных мне людей.

— Нет! — Конн не заметил, что рядом стоял Аластер. — Если кто-то и должен ехать и если король вообще кого-то посылал, так это я, брат. Я — Хамерфел, и это — мои люди, а не твои. Неужели ты до сих пор этого не уразумел?

— Я все уразумел, Аластер, — заметил Конн, пытаясь сохранять спокойствие. — Но ты кое-что не понимаешь… — Он вздохнул. — Клянусь, у меня нет никакого намерения узурпировать твое место, брат. Но… — на какое-то мгновение юноша замешкался, подбирая слова, — я называю их своими людьми, потому что прожил среди них всю жизнь, они принимают меня, они меня знают, а о твоем существовании пока даже не подозревают.

— Тогда им лучше узнать об этом. В конце концов…

— Ты ведь даже не знаешь дороги в Хамерфел, — перебил его Конн. — По крайней мере, я должен ехать с тобой, чтобы показать тебе путь…

Тут в разговор вмешалась Флория.

— Это в такую-то погоду? — спросила она, указывая на бушующую на улице грозу и ветер, бьющийся о стены дома.

— Я не сахарный и не растаю в первой же луже. Всю свою жизнь я прожил в Хеллерах и не боюсь непогоды, Флория.

— В конце концов несколько часов ничего не решают, — возразила она. — Неужели так необходимо, чтобы один из вас обязательно выехал в самую бурю посреди ночи? И что — наша помолвка так и останется незавершенной? А, Аластер?

— Ну это-то, по крайней мере, мы должны довести до конца, — сказал он. — Пойду поищу мою мать и твоего отца. В конце концов последнее слово за ними.

Аластер ушел быстрым шагом, оставив Флорию и Конна вдвоем.

Аластер прошел через толпу празднично одетых, веселящихся гостей и что-то сказал Гейвину Деллерею, сидевшему за высокой арфой. Гейвин дернул струну, и толпа затихла, а Эрминия и Конн подошли, встав рядом с Аластером. Все глаза повернулись к Флории, и тогда отец взял ее под руку и подошел вместе с ней к Хамерфелам. Тут Аластер заговорил звучным певческим голосом:

— Дорогие мои друзья, я не хотел прерывать празднество, но вдруг узнал, что мое присутствие экстренно необходимо в Хамерфеле. Вы простите меня, если сейчас мы совершим то дело, ради которого собрались этим вечером здесь, как, мама?

Эрминия взяла Флорию за руку и, слегка нахмурившись, посмотрела на Аластера.

— По-моему, никакой гонец к нам не приходил, сын мой, — тихо сказала она.

— Его и не было, — прошептал в ответ Аластер. — Я позже объясню, или, скорее, тебе все расскажет Конн. Но я не могу уехать, оставив помолвку незавершенной, не заручившись согласием Флории.

Конну, казалось, стало легче. Он встал рядом с братом, а в это время к ним приблизилась королева Антонелла. Она сняла со своего маленького и толстого, но белого и гладкого пальца перстень с зеленым камнем.

— Это мой подарок невесте, — сказала она и надела его на палец Флории. Кольцо оказалось ей великовато. Потом она встала на цыпочки, чтобы поцеловать девушку в щеку.

— Будь счастлива, дорогое дитя.

— Благодарю вас, ваше величество, — пробормотала Флория, — это прекрасный перстень, и я буду беречь его.

Антонелла улыбнулась, но тут ее лицо внезапно напряглось, она охнула, и рука ее потянулась к вороту платья. Сделав несколько нетвердых шагов, она упала на колени. Конн тут же подскочил, чтобы поддержать ее, но она безжизненно обвисла у него на руках и осела на пол.

Тут же подбежали Эрминия и король Айдан, стоявший неподалеку. Королева открыла глаза и что-то промычала, но лицо ее, казалось, перекосило, один глаз и рот судорожно подергивались. Она пробормотала что-то еще. Эрминия говорила с ней успокаивающе, держа маленькую королеву за руку.

— Это удар, — тихо сказала она Айдану. — Она уже не молода, и последние несколько лет это могло случиться в любой момент.

— Да, и я этого боялся, — ответил король, вставая на колени возле лежащей в беспамятстве жены. — Все хорошо, дорогая моя, я здесь, рядом с тобой. Мы немедленно доставим тебя домой.

Глаза Антонеллы закрылись, и она, казалось, уснула. Гейвин Деллерей поспешно вскочил и, запинаясь, пробормотал:

— Я вызову портшез.

— Нет — носилки, — поправил его Айдан. — Вряд ли она сможет сидеть.

— Как прикажет, ваше величество.

Он выбежал прямо в дождь и быстро вернулся, подгоняя слуг, чтобы те быстрее распахнули двери перед носилками. Конн машинально отметил, что дождь попортил изысканный наряд и прическу Гейвина, но тот ничего не замечал. Слуги остановились и мягко оттеснили короля Айдана в сторону.