Кедрик был высоким и изящным, его брат был ещё выше и полностью состоял из мышц.

Какое-то мгновение мы неуверенно ждём, затем Малир делает маленький шаг вперёд. Голос Короля прерывает его движение.

— Мой брат мёртв, — говорит леденящий душу голос.

Я вздрагиваю от угрозы, которая в нём звучит. Этот мужчина опасен. Откуда он узнал это? Я поняла, что Принц бы первым поприветствовал его, если бы был тут.

Моя растущая дружба с делегатами обманула меня, заставив думать, что мой приём будет легче. Угроза, прозвучавшая в голосе Короля, мгновенно развеяла эти надежды.

— Да, мой Король, — говорит Малир, склоняя голову в поклоне так, что его седеющие волосы падают на лицо.

Его слова были встречены волной вздохов и шепота со стороны двора. Несмотря на то, что Король будет судить, останусь ли я жить или умру, моё сердце наполняется печалью о нём. Было бы ужасно, если бы смерть его брата была так публично раскрыта, и его заставили бы выглядеть таким собранным до того, как он смог бы оплакать его. Я не могу такого представить. Печаль обращается вовнутрь. Если бы жизнь сложилась иначе, Кедрик мог бы представить меня Королю и двору как друга. Я проглатываю это самообольщение, пока оно не захлестнуло меня.

— Как? — продолжает голос.

Я ничего не могу понять по его тону.

— Сорвался в Оскале? — спрашивает он.

Я слышу, как Малир глубоко вздохнул перед ответом.

— Стрела в грудь.

Ближайшие к Королю люди ахают. Очевидно, они не ожидали ничего иного, чем несчастный случай.

— Кто? — голос Короля каким-то образом окружает нас.

Я ощущаю себя так, будто на меня охотятся. Кровь стучит в ушах, когда мой приговор становится ближе.

Будущее наших миров висит на волоске. Если он убьёт меня, это будет знаменовать войну, неизбежную войну. Я знаю, что если смогу определить, кто является убийцей, тогда смогу сделать так, чтобы всё это прекратилось. Я смогу доказать, что Осолис был невиновен ни в каких злодеяниях. Но мне нужно быть живой, чтобы сделать это. Если Король хоть в какой-то степени ценит мир, ему придётся оставить меня в живых. Я расскажу о моих подозрениях и покажу ему стрелу, если придётся, хотя пока что, я предпочитаю не делиться этим знанием. Я знала, что показав стрелу, я могла бы очистить Осолис, но сейчас месть за Кедрика была важнее. Я покажу её только в случае крайней необходимости.

— Мы не знаем, кто был убийцей, — отвечает Малир. — Когда мы с Роном нашли их, след того, кто убил Принца, простыл много часов назад.

Я вижу, как Король смещает ногу, чтобы подняться со своего места.

— Ты сказал «их». Кто ещё был вместе с ним? — спрашивает он, требуя ответа.

Малир оборачивается и посылает мне извиняющийся взгляд. Король подаётся вперёд, упираясь массивными предплечьями в колени. На его руках и кистях нет украшений.

— Татума Олина… Принцесса Осолиса была с ним.

Король встаёт. Я чувствую, как Роман дёргается позади меня, испуганный резким движением. Я могу видеть только массивные ботинки Короля, когда он подходит к группе и останавливается перед Малиром.

— И почему же ты и Рон не были с моим братом?

Он говорит это обыденным тоном, но моё сердцебиение учащается от угрозы, которую я слышу в его словах. В этом не было вины Малира и Рона. Должна ли я что-то сказать в их защиту? Я жду ответа Малира, сжав руки.

— Мы вели дозор снаружи покоев Принца Кедрика. Когда рано утром на следующий день мы вошли в комнату, чтобы разбудить его, его там не было. Мы немедленно пошли по его следу.

Отголоски страха в голосе Малира заставляют меня дрожать. Если Малир боится Короля, я знаю, что мне следует быть в ужасе.

— Он… улизнул. Чтобы увидеть девушку. Почему? — недоумение вырывается из уст Короля.

Это первая эмоция, которую я услышала от него. Может быть, в конце концов, он человек.

В комнате не раздается ни звука.

Малир говорит тихо, но я сомневаюсь, что хоть кто-то упустил его слова:

— Потому что он любил её.

Собравшиеся синхронно вздыхают, и в зале раздаются звуки отвращения и удивления. Король резко выдыхает. Зал внезапно затихает, я в замешательстве оглядываюсь по сторонам.

— Он влюбился в Солати? — Король больше говорит, чем спрашивает, выплёвывая слова, как будто они кислые на вкус. — Он сбежал, чтобы встретиться с ней, как мальчишка? — продолжает он, его удивление очевидно.

Я стискиваю зубы.

Никто не смеет произнести ни слова.

Я восхищена открытостью его правления. Я не могу представить себе сценария, при котором моя мать могла бы вести такой разговор перед её двором.

Король медленно возвращается к трону и опускается на него, в усталом сравнении с энергичными движениями, которыми он был полон минуту назад. Довольно долго царит молчание, и я подскакиваю, когда Малир начинает говорить:

— Когда мы обнаружили тело Кедрика, было неясно, угрожает ли опасность остальным делегатам.

Наконец-то я услышу, что происходило в дни после его смерти.

— Рон вернулся, чтобы собрать остальных и украсть несколько быстрых зверей, на которых Солати передвигаются между ротациями. Это было достаточно просто, поскольку мы уже были готовы к отбытию, — продолжает Малир. — Я похоронил Кедрика, как мог, и остался с Принцессой, потерявшей сознание. Между нами было решено бежать из Осолиса, чтобы известие об его смерти дошло до тебя. Мы получили хорошую фору. Большая группа деревенских жителей пыталась атаковать нас, когда они увидели, что мы несём их Татуму, но мы смогли скрыться. Мы должны были… обезвредить стражников у входа на Великий подъём. Они не были убиты. Мы разрушили верёвочную лестницу на первую ступень, чтобы за нами не могли последовать. Мы находились в пути с ночи его смерти.

Позади нас раздаётся шепот.

Я разочарована его коротким объяснением, о большей части из этого я уже догадалась самостоятельно.

Король осознаёт это, прежде чем начинает говорить, что разительно отличается от того, что сделал бы Кедрик. Его мысли уже были бы высказаны. Я удивлённо моргаю, отгоняя жжение в глазах. Я ни разу не плакала с ночи его смерти. Какое подходящее время, чтобы начать снова. Я вонзаю грязные ногти в испачканную ладонь.

— Вы расспросили Татуму перед уходом? — спрашивает он, хотя его слова больше походят на утверждение, чем на вопрос.

По делегатам вокруг меня пробегает волна. Некоторые произносят звуки неодобрения, несколько человек опускают голову, но почти все, как один, смотрят на Блейна.

Король, должно быть, тоже обращает своё внимание на Блейна, потому что тот бледнеет. Мне почти что жаль