Пока полиции не удалось найти среди работников пекарни ни одного человека с криминальным прошлым, а все отпечатки пальцев в грузовике принадлежали исключительно персоналу. Кто-то вел двойную жизнь. Примерно за неделю до налета начальнику гаража пекарни сообщили, что данный грузовик отправлен на ремонт, поэтому Резник начал с двух механиков. Разумеется, оба отрицали какую бы то ни было связь с преступлением и не опознали на предъявленных им фотографиях ни Гарри Роулинса, ни Терри Миллера, ни Джо Пирелли. Резник сделал вывод, что один из механиков лжет.

– Это видно по глазам, Фуллер, и по языку тела. В данном случае нам противостоит не злой гений, а маленький, несчастный человечек, который не устоял перед парой сотен, а теперь ходит ни жив ни мертв с тех пор, как ограбление накрылось медным тазом.

– Мне кажется, – спорил Фуллер, которого утомило «шестое чувство» Резника, – что ему достаточно просто держать язык за зубами. Роулинс с приятелями погибли, его никто не сдаст.

– Есть еще четвертый налетчик, Фуллер. Этот четвертый может сдать всех, потому что у него тетради Гарри Роулинса. Нет, это точно один из механиков, и я узнаю, кто именно.

Дональд Фрэнкс сидел перед Резником и мял в руках замасленную ветошь. Он определенно нервничал, но из-за чего? Инспектор заставил механика попотеть ровно столько времени, сколько, по мнению Резника, нужно для оптимальной подготовки человека к допросу, и только собирался приступить к делу, как ему позвонили.

– Что еще? – рявкнул Резник в трубку, но быстро успокоился и продолжил уже довольно миролюбиво: – Хорошо, Элис, спасибо. Да, я буду в четыре. Обещаю, Элис, обещаю. – И Резник положил трубку. – Последи за временем, Фуллер, – приказал он. – К четырем мне нужно быть в участке.

Не прошло и пяти минут от начала допроса Фрэнкса, как Резник понял: механик нервничал не из-за того, что работал на Роулинса. Вместе со вторым механиком они отмечались в начале смены, а потом один из них сматывался до конца дня в какой-нибудь паб.

– Пожалуйста, не рассказывайте никому, сэр, – бормотал Фрэнкс. – Для нас двоих дел тут немного, но нам не на что будет жить, если мы тоже останемся без работы, понимаете?

– Тоже? – прищурился Резник, предчувствуя, что сейчас последует нечто важное.

– Да, сэр, раньше нас было трое. Лена сократили три месяца назад. Нас с Бобом тоже могут уволить. Пожалуйста, не говорите никому!

– Хватит ныть! – приказал Резник. – Мне глубоко насрать на ваши с Бобом проделки, но если не выложишь сейчас же все, что знаешь об этом Лене, клянусь, я раскрою твоему боссу глаза на то, что творится в его компании.

И Фрэнкс рассказал Резнику, что Лен Галливер был заподозрен в воровстве, чему сам Фрэнкс не поверил ни на секунду. Скорее всего, таким образом компания просто хотела избавиться от неугодного работника. После дальнейших расспросов Резник выяснил, что у каждого механика есть ключ от гаража, чтобы можно было улизнуть в паб при первой возможности. Если никто из начальства не знал, что у Галливера есть ключи, то, вполне вероятно, они по-прежнему у него, то есть он запросто мог быть тем человеком, который помог Роулинсу выкрасть хлебный грузовик. Резник распорядился, чтобы Лена Галливера разыскали и арестовали. Впервые за много недель у них появился реальный след. От таких новостей инспектор пришел в благодушное настроение и поставил десятку на то, что Лен Галливер знает, кто был четвертым в банде Роулинса.

Однако супруга уволенного механика заявила, что Лена нет. Но ее нежелание впустить полицию в квартиру показалось Резнику подозрительным. Женщина все причитала, жалуясь на плохое обращение хлебопекарни с ее Леном: обошлись, как с собакой, или даже хуже того.

– Пятнадцать лет службы – и вдруг ни с того ни с сего: вы уволены. Да еще возвели напраслину, будто он что-то там стащил! Но разве станут совать человеку две сотни, чтобы он ушел, не поднимая шума, если уверены, что он вор. Вот вы бы стали?

Полагая, что этот Лен сделал ноги, а жена его покрывает, Резник не стал спрашивать о местонахождении механика и собирался уже уходить, когда ему вдруг пришло в голову показать миссис Галливер фотографии подозреваемых. Женщина, к его удивлению, узнала Джо Пирелли.

– Да, вот этот к нам заходил, – бесхитростно рассказывала хозяйка дома. – У него было какое-то дело к моему мужу. А вот этот человек, – она показала на портрет Роулинса, – ждал его снаружи. Я видела его через кухонное окно, он сидел в темно-сером «мерседесе».

От радостного возбуждения у Резника свело живот. Похоже, миссис Галливер и правда ничего не знает о криминальных делишках супруга. Инспектору не терпелось взять этого Лена Галливера в оборот.

– Так где сейчас ваш муж? – спросил он.

Миссис Галливер заплакала и махнула рукой в направлении гостиной.

Резник, несколько сбитый с толку ее слезами, подошел к двери и толчком распахнул ее настежь.

– Ты арестован, Лен! – рявкнул он и остолбенел.

В гостиной на большом обеденном столе стоял гроб.

– Рак, – объяснила стоящая у инспектора за спиной миссис Галливер сквозь слезы. – Хорошо хоть все быстро закончилось, ему не пришлось долго мучиться.

Долгожданного прорыва в деле не случилось. Фуллер, выйдя на улицу, никак не мог остановиться:

– «Ты арестован, Лен!» – передразнивал он инспектора. – Это пойдет в народ.

Когда они сели в машину, Эндрюс сказал Резнику, что Элис дважды выходила на связь по рации. Один раз – чтобы сообщить о звонке осведомителя по кличке Гнилозубый, а второй – чтобы передать вопрос старшего инспектора Сондерса о том, где черти носят этого Резника.

– Проклятье! – заорал инспектор на Фуллера. – Я же просил тебя следить за временем! К четырем мне нужно было быть в участке.

– Что-то важное? – спросил Фуллер, заводя машину, хотя прекрасно знал, что Резник договорился о совещании с Сондерсом не только для того, чтобы рассказать о ходе следствия, но и для того, чтобы обсудить свои шансы на повышение.

Фуллер-то считал, что шансы эти близки к нулю. Теперь, когда Резник пропустил совещание, они стали и того меньше. Встретившись с Эндрюсом взглядом в зеркале заднего вида, Фуллер весело подмигнул напарнику.

Резник велел двигаться к дому Роулинсов, чтобы переговорить с командой слежки. Фуллер медленно проехал мимо жилища Долли. Там было темно, шторы на всех окнах задернуты. Сержант притормозил у машины наблюдения, и Резник вышел. Хоукс чуть не проломил крышу автомобиля, подпрыгнув почти на полфута, когда инспектор забарабанил по стеклу кулаком. Докладывать им было нечего, никакого движения, никаких посетителей… только приезжал грузовичок и забрал кроватку, постельные принадлежности и другие детские вещи. Когда грузовик уехал, его догнала патрульная машина, и был произведен тщательный обыск. Ничего подозрительного обнаружено не было.

– Вези меня в участок, – буркнул Резник. – Будем надеяться, что Гнилозубый припас для меня что-то посущественнее, чем эти дармоеды.