— Несколько сорванных цветочков?

Анна была в замешательстве, а Мэттью запрокинул голову и звонко рассмеялся. Алан же, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на Лоррен и не задушить ее.

Прозвенел звонок ко второму отделению. Лоррен зашла в дамскую комнату, а Анна отправилась в зал вместе с мужчинами. Вернувшись на свое место, она обнаружила, что ее место заняла Анна. Лоррен решила, что это идея подруги, так как Алан выглядел явно недовольно. Он взглянул на нее, и в приглушенном свете девушке показалось, что он смотрит чуть ли не брезгливо.

— Это не моя идея, — тихо прошептала она.

— И не моя, — процедил он в ответ и бросил ей на колени программку. Она поняла, что он не собирается читать ее с ней вместе, и, закусив губу, чтобы не расплакаться от обиды, раскрыла программку.

Свет почти совсем потушили, и Лоррен вернула программку Алану. Он неохотно взял ее. Анна и Мэттью тихо беседовали, не обращая на них внимания, и невероятно раздражали Лоррен, потому что она была уверена, что как раз эта парочка все и подстроила.

Началась вторая часть. Лоррен попыталась погрузиться в величественную и прекрасную музыку Дворжака, но непосредственная близость Алана лишала ее всех разумных чувств и мыслей. Она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что он рядом. Лоррен беспокойно шевельнулась в кресле.

Слева тут же раздался долгий страдальческий вздох, девушка поняла намек и сделала над собой усилие, пытаясь сидеть тихо. Но через минуту опять начала теребить ремешок сумочки.

— Если вы не будете сидеть спокойно, — услышала она слева злое шипение, — я... — Он нащупал в полутьме ее руку, крепко сжал и положил к себе на колено. — Ради бога, сидите тихо и дайте мне послушать музыку. Если не успокоитесь, я схвачу и другую руку тоже.

Смутившись, Лоррен покосилась в сторону Мэттью, но он, казалось, забыл обо всем на свете, увлеченный великолепной музыкой. Она попыталась вырвать свою руку, но Алан решительно сжал ее. Постепенно напряжение Лоррен исчезло, она успокоилась и тут же почувствовала, как расслабился Алан.

Казалось, музыка зазвучала еще мелодичнее и с глубоким внутренним смыслом. Рука Алана стала почти ласковой. Теперь Лоррен без труда могла забрать свою руку, но не стала этого делать. Она украдкой посмотрела на Алана, и в тот же момент он повернул к ней голову и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и на несколько восхитительных минут между ними воцарился мир. Но Лоррен сердцем чувствовала, что это только влияние музыки, и ничего больше.

Концерт закончился, вслед за толпой они двинулись к выходу, все еще находясь под впечатлением от последних аккордов. В фойе было прохладно, с улицы врывался морозный воздух, и Анна, поеживаясь, посмотрела на Мэттью:

— По-моему, глупо Алану везти меня домой, когда вы оба живете в одном доме, — сказала она Лоррен.

Мэттью поддержал Анну:

— Правильно, я отвезу тебя, а Лоррен поедет с Аланом. Пошли, Анна, скажи всем «доброй ночи и спасибо», и мы поехали.

И они скрылись в темноте улицы, прежде чем Лоррен успела сказать хоть слово.

— Кажется, мы остались наедине, — заметил Алан, глядя на нее. — Скверно, если это вас расстроило. — Он подхватил ее под руку и вывел на улицу.

— Похоже на то, что это вы огорчены, — проворчала она сердито. Он взглянул на нее так, что она замолчала и попыталась вырвать свою руку.

— Прекратите вести себя как капризный ребенок, — сказал он. — Не моя вина в том, что ваш дружок предпочел общество другой женщины.

Лоррен так удивилась тому, что он перевернул все с ног на голову, что послушно пошла за ним и молча села в машину. Вскоре они подъехали к дому, и, пока Алан ставил машину в гараж, она открыла входную дверь. Никого не было. Обычно Берил поздно возвращалась, и Лоррен готовила для нее какао. На кухне она поставила несколько чашек на поднос и увидела стоящего в дверях Алана.

— Я приготовлю горячее какао, — сказала она, и тон ее был так же холоден, как уличный воздух.

— Я бы с удовольствием погрелся, — ответил он, сделав вид, что поднимает воротник пиджака, — здесь просто ледник.

Он прислонился спиной к стене, наблюдая, как Лоррен греет в кастрюле молоко. Алан молчал, и девушка понимала, что он, как и она сама, до сих пор слышит прекрасную музыку.

Алан помог ей перенести чашки в столовую, и Лоррен включила там электрический обогреватель. Какао они пили в полном молчании. «Вот он, передо мной, спокойный мужчина, с которым я отчаянно хочу наладить отношения. Такова его сущность, спрятанная под обычным налетом циничности, который так пугает и отталкивает. Он только прикидывается таким искушенным...»

— Ну, как вам концерт? — прервал он ее мысли.

— Прекрасный, спасибо.

— Несмотря на то что я крепко держал вас за руку? — Он насмешливо улыбнулся.

— Даже несмотря на это, — тем же тоном ответила она.

Алан взглянул на часы, зевнул, потянулся и встал.

— Пора спать, я думаю. — Он задержал взгляд на девушке, и ей было интересно, что за этим последует. — А вы не собираетесь сказать «спасибо»?

— Вы имеете в виду — за билеты?

— Да, и за то, что привез вас домой.

— Спасибо за билеты и за то, что привезли меня домой.

— Не очень хорошо получилось, — покачал он головой. — Мне кажется, я заслуживаю большей благодарности. Не знаете, что это может быть?

Лишь заметив улыбку, мелькнувшую на его губах, Лоррен начала понимать, куда он клонит. Но не решилась ответить, гоня от себя эту мысль.

А Алан упорно продолжал:

— На что обычно рассчитывает мужчина, провожая девушку домой?

— Не глупите, это совсем разные вещи, — ответила она со смутным беспокойством.

— Неужели? — Он шагнул к ней, и Лоррен отступила назад. — Я не согласен.

— Я... — пролепетала она, пятясь, — мне понравился концерт. — Она еще надеялась отвлечь его, говоря все, что придет на ум.

— Вы уже сказали об этом, — заметил Алан и подошел еще ближе.

— Ор... оркестр был великолепен...

— Да, это действительно так. — Он стоял уже вплотную к ней.

Выражение его глаз испугало Лоррен. Сердце ее билось неровными толчками, и отступать было уже некуда — она уперлась спиной в стену.

— И музыка была...

Но все оказалось бесполезно. Он обнял ее, задыхающуюся и беспомощную, и с улыбкой сказал:

— Ну же, я жду!

Но Лоррен не собиралась его целовать.

— Знаете что, — посоветовал Алан, — закройте глаза и вообразите, что я — горькое, противное, мерзкое лекарство, и побыстрее разделайтесь с ним.

Лоррен засмеялась, и он еще крепче прижал ее к себе: