злобных шепотков, презрительных взглядов и лиц, отворачивающихся демонстративно, едва завидев Ирис? Что ей теперь делать дома, среди людей, ненавидящих её за то, чего она не совершала?

— Блейк напишет рекомендательное письмо и с ним тебя возьмут в замок Рейни… или, быть может, удастся устроить тебя в поместье младшей ветви…

И Ив… он, подобно тётушке, тоже в Изумирде останется и ни в какую Империю не полетит. Ему там и подавно делать нечего.

— Но… но… — залепетала Ирис враз упавшим голосом, заморгала, чувствуя, как на глаза против воли наворачиваются непрошенные слёзы. Одно дело знать, что будущее вскоре переменится, завтра, послезавтра или на следующей неделе, и совсем другое, когда меняется оно как-то вдруг, сию минуту, не спрашивая, не давая возможности что-то исправить. И возразить нечего, и покорно не примешь. — Можно я останусь с тобой в Изумирде? Пожалуйста, брат, прошу тебя… я тебе не помешаю, клянусь именами Четырёх. Я буду делать всё, что ты велишь, и жить стану там, где скажешь. Ты же знаешь, мне много не надо… я… я работу найду и тебе не придётся меня содержать. Я местный язык учу… правда, пока плохо получается… даже скверно получается, но я буду стараться!

— Прости, Ирис, — Редж улыбнулся, печально и виновато. — Не следовало вовсе тебя сюда везти…

— Нет, следовало! Мне здесь взаправду нравится и…

— И тебе нравится Ив, — проницательно заметил Редж и ласково погладил сестру по непокорным волосам. — Я понимаю. Однако, уверен, и ты понимаешь, что нынешняя наша жизнь — твоя, моя, Блейка — не может оставаться такой, какая она есть сейчас, долго.

— У Рейни заканчиваются деньги?

— Не без того. Поэтому нам всем необходимо принять решение.

— И ты принял? Ты хочешь спуститься туда… в храм?

— Да, хочу. Вероятно, это и есть моя возможность… единственная, ибо вряд ли мне когда-либо представится нечто подобное. Фрия не так уж и много просит взамен… но прежде надо позаботиться о тебе. Ты вернёшься домой — разве это плохое решение?

Это ужасное решение!

Невозможное!

И горькое что настойка лекарственная.

Шмыгнув носом, Ирис отвернулась и руку высвободила.

Только как объяснить брату, сколь неправильно это решение?

* * *

Ирис думала о том остаток вечера, всю ночь и всё утро. На свидание собиралась поспешно, торопясь поскорее ускользнуть из гостевого дома и не видеться с братом. Ничего не подозревающий Ив встретил её во дворе, они перекусили в чайной неподалёку и поехали в парк. Бродили по дорожкам, аллеям и набережным, переходили через выгнутые дугой мосты через пруды, смотрели на белых лебедей, плывущих по водной глади. Были там и другие водоплавающие птицы, похожие на уток, но не утки. Ив говорил, как эти птицы зовутся правильно, однако Ирис слушала рассеянно. Сосредоточиться на его словах не получалось, мысли то и дело возвращались к осознанию, что ещё день-другой, ну, может, третий и она отправится восвояси, туда, где не будет ни Ива, ни быстрой его речи, ни легкокрылых лебедей.

Родители, конечно, обрадуются приезду дочери… а соседи, покупатели, захаживавшие в батюшкину лавку, и другие жители города? Скажут, вернулась ведь, убийца богопротивная и беспутница презренная, что очами своими колдовскими, бесстыжими приворожила бедного сына арайна Нивона, а после в объятия Айгина Благодатного прежде срока свела. Неважно, что Ирис признали невиновной и отпустили, неважно, что в смерти Уилла Нивона виноват только он сам. Будут снова повторять, что отпустили Ирис лишь из-за вмешательства незаконного Рейни, что он, мол, где-то своим влиянием высокопоставленного фрайна воспользовался, а где-то попросту приплатил, дабы улики сокрыли и от справедливого воздаяния отказались. А после ещё добавят всенепременно, что Ирис его любовница и содержанка, потому он за неё и вступился. Словно никто в городе знать не знает, что Блейк годами в Сивире не появлялся и до произошедшего Ирис в глаза не видел. И если случится что в городе, то вину на неё возложат, потому что всем известно, какой это великий источник бед — девица с семенем дара, что наверняка сделку с демонами Хар-Асана заключила для увеличения своих богомерзких сил.

Порой Ирис жалела, что боги обделили её истинно сильным даром. Вот кабы была она по-настоящему могущественной колдуньей, то, быть может, и побоялись бы с ней связываться, шептаться за спиной и гадости в лицо говорить. А так-то толку от её слабенького дара, ни на что не годен, ни к чему не применим. Ирис и не пользовалась им особенно, и не училась никогда, хотя Редж, забирая сестру в столицу, заметил, что Ирис вполне могла бы освоиться с собственной силой. Больших высот со слабым даром не достичь, но приложить к полезному делу можно.

Ив раз-другой пытался расспросить Ирис, что случилось, однако она только головой качала. Как ему объяснить, что она скоро уедет?

Он с ней не поедет.

Она не может остаться. Редж спустится в храм, хотя Благодатные ведают, чем таким он собирается там заниматься, что в ближайшее время не сможет его покинуть. Незаконный Рейни для неё, никогда прежде не виденной родственницы, да ещё и простой аранны, и так много сделал. Нет резона просить его о большем, и он в Изумирде тоже всего лишь гость. Не войдёт же он в дом госпожи Илзе её супругом, будто в Вайленсии, где мужья вступают в род жены, а не как в обычных странах принято?

Ив что-то сказал, взял Ирис за руку и, точно брат накануне, отвёл к ближайшей скамейке, стоящей на берегу пруда. Усадил, сам сел рядом и заново, коверкая франские слова, спросил, не случилось ли у неё что.

И девушка не сдержалась.

Выпалила всё как на духу, и что совсем скоро возвращается во Франскую империю, и что остаться нельзя, и что Реджа не пойми за чем в этот странный храм понесло. И о загадочном предложении Фрии рассказала, и о том, что ждёт её, Ирис, в родном городе, и о незаконном Рейни и его отношениях с госпожой Илзе… хотя тут, наверное, Иву известно побольше, чем ей.

Ив выслушал, не перебив ни разу, и Ирис сообразила, что едва ли он много понял из её слишком быстрой, энергичной речи. Попыталась было повторить помедленнее, не вываливать на собеседника всю информацию сразу и