— Это было давно.

Если считать годы.

— Я покончил с этим.

— Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь интересоваться семьей и детьми. И не только потому, что все твои флирты быстро заканчивались, и не потому, что ты никогда не ездил навещать родителей. Ты самый неприспособленный к детям человек из всех, кого я знаю. У тебя пентхаус с открытой террасой, битком набитый стеклянными предметами и мебелью с белой обивкой. У тебя даже машина двухместная.

— А зачем мне семейный дом или «вольво»? У меня нет ни малейшего желания повторять этот путь. Однажды я уже сделал все, что мог, но все равно ничего не вышло.

По лицу Эммы пробежала тревожная тень, Дэн поспешил улыбнуться, как бы говоря: «Все в прошлом».

— Поэтому я не спешил сразу вмешиваться, когда Адаму понадобилась рука помощи. Мне нужно было сесть в машину и поехать в Лондон, прежде чем я понял, что не могу этого сделать. Я пытался вести себя, как обычно. А обычно я не связываюсь с другими людьми. Мне нравится, когда все просто.

— И понятно.

— Да, именно. После Мэгги я решил, что серьезные отношения не для меня. Семья не для меня. Вместо этого кинулся в работу. В конце концов, это всегда помогало выбраться из прошлого. Помогло и в тот раз. — Он пожал плечами. — Хотя, возможно, это уже превратилось в привычку. Я вовсе не хотел показаться эгоистичным и жестоким, когда говорил, что ты бережешь свой покой. Это ответный ход, и ничего более.

Он убрал ее локоть и, обняв, снова прижал к себе. Она покачала головой.

— Может, это и ответный ход, но в нем есть Доля истины.

Он отодвинулся, бросил на нее вопросительный взгляд, она слабо улыбнулась.

— Небольшая доля истины, — поправилась она. — Ты никогда не замечал, что я была влюблена в тебя, как какая-нибудь глупая школьница?

Дэн снова ощутил внезапную вспышку понимания, как прошлой ночью, будто все время что-то видел, но не придавал этому значения. Будто за деревьями не видел леса.

— Правда?

— Почему-то меня не удивляет, что ты ничего не замечал. — Эмма тяжело вздохнула. — Возможно, я втюрилась в тебя так сильно именно потому, что ты такой, как есть. Ни разу не посмотрел на меня дважды. Я не входила в область твоей компетенции.

— Моей компетенции? — Дэн улыбнулся и крепче прижал ее к себе.

— Простота, никакой привязанности и никаких последствий, вот к чему я стремился. Ничего из этого нельзя сказать о тебе.

— Вот и я о том же. Постепенно я узнавала тебя, видела девушек, с которыми ты встречался, и поняла, все твои связи ненадолго, и я никогда не смогу тебя заинтересовать. Потому стала мечтать о тебе со стороны, с безопасного расстояния.

Эмма взмахнула рукой, будто только что осознала это со всей ясностью.

— Плюс это стало причиной не связываться ни с кем другим и отличным способом избежать критики со стороны родителей, когда они приставали с расспросами. Теперь понимаешь? Когда сказал, что я живу в тени Адама и под бдительным родительским оком, ты был прав. Я действительно старалась делать все, чтобы не усложнять себе жизнь.

— Ты хорошо скрывала интерес ко мне. — Прокручивая в уме последние двенадцать месяцев, он видел некоторые признаки, которые раньше ускользали от него. Готовность, с которой Эмма являлась на все деловые встречи, даже если он извещал ее совсем незадолго. Ее тщательно продуманный внешний вид. Тогда казалось, что с другими она вела бы себя так же. Потому что ему хотелось, чтобы так было, иного он не допускал.

— Сомневаюсь, что смог бы о чем-то догадаться, если бы ты не вывалила все это мне на голову, — признался он. — Мне очень комфортно было видеть тебя в роли «коллеги по работе». Именно в этом качестве ты была мне нужна. Я никогда не стремился к чему-то большему между нами.

— О да. Соглашение о персоне «плюс один».

Дэн не ответил, хотя в повисшей неловкой тишине скрывалось еще много вопросов. Что теперь будет с этим нелепым соглашением? Он говорил, оно закончится вместе с уик-эндом, и дальше каждый пойдет своим путем. Но с каждой минутой, проведенной с Эммой, он чувствовал, что претворить это решение в жизнь становилось все труднее.

— Ты хочешь пойти на завтрак?

Эмма почувствовала легкое прикосновение его губ к плечу. Даже после ночи с ним, за которой последовало восхитительное утро, его прикосновение возбуждало.

Она выгнулась к нему, рукой обхватив его за шею, будто иначе и быть не могло. Пригладила его взъерошенные волосы.

— Дай подумать. Что лучше, сидеть напротив родителей и смотреть, как отец ноет, желая получить английский завтрак, а мать насильно пичкает его мюслями, или остаться здесь с тобой?

Он засмеялся и прижал ее к себе.

— Адам теперь женат. Думаю, он достаточно взрослый, чтобы пережить маленький завтрак без того, чтобы я прикрывала ему спину. — Эмма опустила глаза. — Да и ты сделал для него достаточно. Мы пообщаемся с ним перед отъездом.

И это все? Или ей не хотелось покидать этот маленький рай, где Дэн принадлежал ей, из страха, что он может исчезнуть? Она так долго мечтала о нем, уверяла себя в том, что этого никогда не будет. И от этого возвращение любви казалось еще слаще.

Но, несмотря на прошлую ночь и на то, что он рассказал ей о своем прошлом, где-то в отдаленном уголке сознания притаилось зудящее сомнение. Эмма знала его, знала, как он ведет себя с женщинами.

Что бы он ни говорил, она не могла отделаться от мысли, что, побывав с ней в постели, он очень скоро захочет больше никогда о ней не слышать. Вдруг этот роман ограничится одним уик-эндом, волшебство растает, как только они выйдут отсюда? Что будет, когда они вернутся в Лондон?

От Эммы не укрылось, что Дэн никак не отреагировал на упоминание о соглашении, как она ни старалась отогнать мысль о том, что он хотел окончательно расстаться с ней, забыть об этом не удалось.

Адам и Эрни стояли в дверях отеля и отчаянно махали руками. Те, кто ходил на завтрак, собрались в холле. Эмма торопливо спустилась вниз, держа Дэна за руку, они, миновав небольшую группу друзей и родственников, подошли к выходу.

Мать вытерла слезинку в уголке глаза.

— Что ж, праздник был не вполне традиционным, — фыркнула она, — и все же уик-энд прошел довольно мило.

Она поцеловала Адама в щеку и потянулась, чтобы сделать то же самое с Эрни.

— Традиции? — отозвался Эрни. — Думаю, мы могли бы сделать кое-что в этом направлении перед отъездом.

Схватив охапку желтых лилий, стоявших в огромной вазе возле двери, он повернулся спиной к толпе и подбросил их высоко в воздух, вызвав удивленные возгласы обрызганных водой гостей. Все головы вскинулись вверх, наблюдая траекторию полета.