– Сегодня ночью в зоне отчуждения железной дороги обнаружен неопознанный труп. Документов при нем не обнаружено, но найдены вот эти бумаги, так что у следствия возникло предположение, что вы можете помочь с установлением личности…

– Труп?! – в один голос выпалили шеф и Лоскутова.

Похоже, что брюнетка только сейчас осознала, что Ирина находится в кабинете, и повернулась к ней. Выражение ее лица не обещало ничего хорошего, и поэтому Лоскутова торопливо заговорила, пока ее не выставили за дверь:

– Я, я вам могу помочь с установлением личности! Это наверняка Мария Кочетова.

– Кочетова?! – переспросил шеф, и на лбу у него нарисовались морщины.

– Ну да, конечно, Кочетова! Ведь вы ее вчера с этими документами отправили в командировку, в Металлопрокат…

– При чем тут я? – поморщился шеф. – Я тут совершенно ни при чем! Командировка была заранее запланирована…

– Постойте! – перебила его полицейская брюнетка. – Мне эти ваши проблемы неинтересны. Мне интересно другое. Значит, неопознанный труп – это ваша сотрудница Мария Кочетова… сообщите мне ее адрес, телефон и прочие личные данные. Мне нужно связаться с ее близкими для… для опознания и прочих процедур.

– Это вам нужно к Антонине Ивановне, – затараторила Лоскутова, – она вообще-то бухгалтер, но кадрами тоже занимается, потому что у нас фирма небольшая и отдельного кадровика нет, так что у нее все личные данные есть…

Шеф поморщился – ему не нравилось, что Лоскутова всюду лезет и перебивает его, и вообще слишком много говорит, но в то же время хотелось как можно скорее отделаться от полицейской капитанши.

– Да, верно, вам нужно к Антонине Ивановне, – подтвердил он. – Лоскутова, проводи даму… извиняюсь, капитана!

Таким образом, он избавлялся сразу и от полицейской брюнетки, и от настырной Лоскутовой.

В этом его интересы совпадали с интересами Ирины. Она оставалась в центре событий.

Проводив мрачную брюнетку к бухгалтеру и убедившись, что та записала координаты Кочетовой, Ирина побежала по комнатам, распространяя сенсационную новость.

Через полчаса весь коллектив фирмы точно установил, что Мария Кочетова пыталась продать доверенные ей шефом секретные и наиважнейшие документы конкурентам, но при обмене этих документов на деньги что-то пошло не так, и конкуренты выбросили Марию из поезда на полном ходу.

Распрощавшись с Еленой и оставив ее на попечение толковой тетки, Маша отправилась к себе домой. Она вспомнила, что свекровь собиралась поехать с Антоном к своей родне, надеялась, что муж уже ушел на работу и дома никого нет, так что можно будет привести себя в порядок и хоть немного отдохнуть после ужасной ночи.

Подойдя к своей квартире, Маша нашарила в кармане ключи и открыла дверь.

И сразу же заподозрила что-то неладное.

То ли это было легендарное шестое чувство, то ли внезапно проснувшаяся в ней женская интуиция, а скорее всего, она просто почувствовала в квартире незнакомый запах. Да, пожалуй, именно запах. Резкий, пряный, наглый запах чужих духов.

Маша включила в прихожей свет – и увидела на вешалке возле двери мужнину куртку. Значит, ее надежды на несколько часов покоя не сбылись, муж дома.

Но это было еще не все. Рядом с мужниной на вешалке висела еще одна курточка, определенно женская. Красная кожаная курточка, явно на пару размеров больше ее собственной одежды.

Так-так… это уже интересно.

Со стороны спальни донесся громкий всхрап.

Маша сняла тапочки и босиком, чтобы уж вовсе не шуметь, подошла к двери спальни. Она приоткрыла эту дверь…

На широкой супружеской кровати крепко спал ее муж. Время от времени он всхрапывал, а потом сонно бормотал, как будто на что-то жаловался.

А рядом с мужем, по-хозяйски положив на него руку, спала какая-то посторонняя бабенка. Далеко не худенькая крашеная блондинка не первой молодости.

В общем, ситуация, как в пошлом анекдоте – приезжает муж из командировки, а в постели… только в ее случае, из командировки вернулась она сама. Точнее, она ни в какую командировку и не уезжала. Но от этого ситуация не стала менее пошлой и противной.

И тут Маша, к своему удивлению, поняла, что не испытывает тех, казалось бы, обязательных эмоций, какие положено испытывать в этой ситуации. Не было ни гнева, ни бешеной ревности, ей не хотелось наброситься на наглую бабу в постели с кулаками, не хотелось выдрать ей волосы или расцарапать лицо. Точно так же не хотелось ей отлупить мужа, чем ни попадя, устроить скандал с битьем посуды, разбить телевизор и зеркало в ванной. Хотя, кажется, так поступают обиженные мужья, а не жены.

В общем, никаких этих чувств Маша не испытала и даже не удивилась по этому поводу.

Она поняла, что муж давно уже стал для нее совершенно посторонним человеком, да и сама она стала чужой в этой семье.

Маша почувствовала даже облегчение, что Иван сам поставил крест на их жизни. Надо же, а она-то думала, что он настолько ленив, что его и женщины не интересуют. Оказалось, не все так просто. Ладно, это даже хорошо, что все решилось само собой.

Маша тихонько притворила дверь спальни и открыла стенной шкаф, чтобы вытащить дорожную сумку. Паспорт у нее при себе, теперь хоть какие-то вещи прихватить. Эх, как неудачно, что эти двое в спальне устроились, в платяной шкаф не попасть.

Она сунула в сумку свои джинсы, которые отчего-то валялись в коридоре, переоделась в кроссовки, прихватила кое-что из белья, которое сохло на балконе в комнате свекрови. Запустила она стиралку перед отъездом!

Кажется, впервые в жизни Маша подумала о свекрови с благодарностью, возможно, это оттого, что больше она ее никогда не увидит, не услышит ее псевдонародных пословиц и поговорок, которые та вставляет к месту и не к месту. Не было бы счастья, да несчастье помогло!

Да, вот еще деньги понадобятся. Маша вытащила из кухонного ящика деньги на хозяйство. Да тут и нет ничего, наверное, свекровь с собой взяла. Тогда она обшарила карманы мужа и вытащила всю наличность из его бумажника. Ничего, не обеднеет!

В последний момент она забежала еще в комнату сына и прихватила фотографию в красивой рамочке. Антошка на ней первоклассник. Стоит такой смешной, волосы приглажены, и букет гладиолусов больше него самого.

Маша тихонько прошла через прихожую, тихонько выскользнула из квартиры и вышла на улицу. При этом она почувствовала удивительное облегчение – как будто избавилась от громоздкого, тяжелого чемодана. Теперь, правда, возник другой вопрос – куда пойти…

Антонина проснулась от какого-то шороха. Ей послышались чужие шаги, но, когда она открыла глаза и подняла голову, убедилась, что в спальне никого нет, кроме нее и Ивана.

Но тут она бросила взгляд на часы… и переполошилась.

– Ваня! – вскрикнула она, тормоша любовника. – Ваня, мы проспали! Уже половина десятого!