Фред отсалютовал рукой ей в знак согласия.

– Я люблю тебя, – сказала Сэм, схватила сумку с ноутбуком и блокнотом, после чего буквально выбежала из редакционного зала Южного информационного агентства.

Стоило ей завести двигатель своей верной «новы», ожидавшей хозяйку на парковке, как раздался звонок мобильного телефона. Она достала его из сумки. Это был незнакомый местный номер.

– Алло!

– Это Саманта?

Она заткнула пальцем свободное ухо, чтобы лучше слышать.

– Да, а кто это? Представьтесь, пожалуйста.

– Розалинда. Вы приходили ко мне домой сегодня утром, еще не забыли? Мой сын как раз что-то готовил у себя на кухне.

– Конечно же, не забыла, – поспешила ответить Сэм.

– Я звоню вам, поскольку после вашего визита связалась со своим кузеном, и оказалось, что он хорошо помнит ту аварию, которой вы интересуетесь. Тогда ее много обсуждали в его любимом пабе. Главный инспектор Кэннон погиб тогда, так вы мне сказали, верно?

– Да, именно так. – Сэм терпеливо ждала, чтобы старушка продолжила.

– Он был местным полицейским, все ему симпатизировали в наших краях, поэтому для всех стала шоком его трагическая гибель. Кузен не помнит никаких подробностей аварии, кроме того, что с ним ехала его маленькая дочь.

– Его маленькая дочь? Об этом ничего не говорилось в газетах, – сказала Сэм, доставая свой блокнот.

– И тем не менее. Причем она не пострадала. О ней рассказал один из парней, он выпивал тем вечером в «Гербе Сассекса», а затем, уже поздно ночью, шел пешком домой. Он попал на то место почти сразу после катастрофы и утверждает, что на дороге видел маленькую девочку.

– На дороге? – переспросила Сэм.

– Он был известным пьяницей, тот парень, поэтому, я думаю, полиция не приняла всерьез его показаний. Машина уже оказалась в кювете, а она стояла на дороге рядом с ней и убежала, как только заметила его. Он попытался догнать ее, чтобы убедиться, что она не ранена, но девочка уже скрылась из вида.

– Спасибо, Розалинда, ваша информация крайне полезна для меня, – сказала Сэм, делая пометки в блокноте. – Я очень вам благодарна за звонок.

Она положила трубку, бросила мобильный в сумку, затем пролистала страницы блокнота назад до той, где впервые записала сведения об отце Бенджамине, и прямо под его именем записала другое: Джордж Кэннон.

5 февраля 2017 года, воскресенье

Китти ехала в черном лондонском такси, возвращаясь домой после сеанса у Ричарда Стоуна, и включила свой мобильный телефон, чтобы проверить поступившие на него сообщения. Два прислала Рейчел с просьбой перезвонить ей. Она вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Она чувствовала полнейший упадок сил.

Когда таксист свернул на набережную Виктории, телефон зазвонил, и имя Рейчел Форд высветилось на дисплее.

– Слушаю тебя, – Китти приняла звонок. – Как раз собиралась позвонить сама.

– Привет, Китти. Извини, что беспокою в воскресенье. У тебя есть минута на разговор? – спросила Рейчел слегка возбужденным тоном.

– Да, есть, а в чем дело? – Китти отозвалась резковато, но плотнее прижала трубку к уху.

– Хотела кое-что проверить. Тебе известно откуда-нибудь имя Саманты Харпер? Она – репортер из Южного информационного агентства и хотела бы взять у тебя интервью.

– Никогда не слышала о ней. Но что в этом необычного?

– Ее интересует твоя вероятная связь с приютом для матерей-одиночек имени Святой Маргариты в Престоне, графство Сассекс.

Китти почувствовала, как кровь приливает к голове. В этот момент велосипедист остановился прямо перед ними, и водителю такси пришлось вывернуть руль, чтобы объехать его, сигналя и громко ругаясь.

– Китти? Алло!

– Я не имею понятия, о чем она. Она говорила еще что-нибудь?

– Больше ничего существенного, насколько я помню. Просто спросила, можно ли взять интервью. Я позвонила некоему Маррею Уайту, главе Южного информационного агентства, но, как выяснилось, он ничего не знал об этом. Сказал, что это ее собственная инициатива, и обещал разобраться.

– Кто такая эта Саманта Харпер? Пришли мне сведения о ней по электронной почте поскорее.

– О’кей. Я догадалась, что ты заинтересуешься, и все уже подготовила. Отправляю прямо сейчас.

– Превосходно! Оставайся на связи, пока я ознакомлюсь с собранным тобой материалом, – сказала Китти, найдя только что пришедшее электронное письмо и нетерпеливо открывая его.

На дисплее медленно загрузилась фотография Сэм.

Китти сразу же узнала ее. У нее начали дрожать руки, пока она вглядывалась в лицо рыжеволосой девушки с голубыми глазами, тоже, как казалось, пристально смотревшими на нее.

– Ты меня слушаешь, Рейчел? Нужно, чтобы ты нашла для меня один адрес. Посвяти весь день только этому. Можешь больше ничем не заниматься. Понятно?

– Да, разумеется. Назови только имя человека, чей адрес необходимо найти.

– Аннабель Роуз Крид. Шестьдесят лет. Родилась и выросла в Сассексе. Она на шесть лет моложе меня, мы учились вместе в брайтонской школе. Я очень давно не встречалась с ней. Найди ее.

– Хорошо, – ответила Рейчел. – Сделаю все, что смогу.

Китти аккуратно положила телефон в сумку, когда они остановились перед ее домом с видом на Темзу, расположенным там же на набережной Виктории. Она поблагодарила шофера, дала ему щедрые чаевые и зашла в здание.

5 февраля 2017 года, воскресенье

Паб «Черный лев», с острой крышей, с дубовыми балками под потолком и с ярким пламенем в камине, явно был центром общественной жизни образцового английского городка, который, как отметила про себя Сэм, словно сошел с картинки на коробке шоколадных конфет. Как только в спешке она закончила интервью с Кларой Банкрофт, чья мать была одной из первых суфражисток, Сэм тут же помчалась на опасно высокой скорости в сторону Престона. Проезжая по извилистой центральной улице, где каждый фонарный столб украшали корзинки для цветов, а вдоль тротуаров тянулись безукоризненно подстриженные живые изгороди, она заметила паб и, быстро проскочив ко входу под проливным дождем, оказалась в забитом клиентами заведении, чтобы уточнить свой маршрут. У нее сложилось впечатление, что здесь собралось все мужское население городка.

– Поезжайте прямо, дальше по улице, милочка. Церковь стоит на холме. Не заметить ее невозможно, – сказал ей бородатый джентльмен с крупным носом картошкой и налитыми кровью глазами.

– Направляетесь на панихиду? – спросил мужчина, сидевший у стойки бара.

– Да.

– Были с ним знакомы, надо полагать? – спросил другой, выглядывая из-за своей пивной кружки.