– Все в порядке. Правда.

– Нет, не все.

– Мам, что ты хочешь услышать? Серьезно. Просто… что нужно сказать, чтобы ты успокоилась?

– Я не хочу успокаиваться. Я хочу, чтобы ты перестала страдать.

– Ну, таким способом проблему не решить. Все, мне пора готовиться к истории.

Я встала.

– Кстати, – добавила она, – мистер Майерс мне сегодня сказал, что твое сочинение по Колумбову обмену – лучшее из всех, которые он читал за время работы в школе.

– Он преподает всего два года.

– Четыре, но все-таки. Ты делаешь успехи, Аза Холмс. Большие успехи.

– Ты когда-нибудь слышала про Амхерст? – поинтересовалась я.

– Что?

– Амхерст. Колледж в Массачусетсе. Очень хороший, у него высокий рейтинг. Думаю, мне бы там понравилось, если поступлю.

Мама хотела что-то возразить, но передумала и вздохнула:

– Нужно посмотреть, где дают стипендии.

– Или колледж Сары Лоренс. Кажется, он тоже неплохой.

– Помни, Аза, во многих из этих заведений даже заявление подать стоит денег. Мы должны хорошенько подумать, а потом уже выбирать. Там сплошное жульничество, от начала и до конца. Ты платишь, чтобы выяснить, что тебе это не по карману. Нам нужно рассуждать здраво, а здраво – значит учиться рядом с домом, понимаешь? И не только из-за денег. Вряд ли ты захочешь жить вдали от знакомых мест.

– Да, – согласилась я.

– Ладно, я тебя поняла. Ты не хочешь разговаривать с матерью. Но я все равно тебя люблю.

Она послала мне воздушный поцелуй, и я наконец сбежала в свою комнату.

Мне и правда нужно было готовиться к истории, но много сил на это не ушло, и я все время думала, не послать ли сообщение Дэвису.

Я уже знала, что хочу или, по крайней мере, что думаю написать. Представляла, как печатаю, жму на «Отправить», и мое эсэмэс уже не вернешь, и я потею, и сердце колотится в ожидании ответа.

Я выключила свет, перевернулась на бок и закрыла глаза, но никак не могла избавиться от этой мысли, поэтому взяла телефон и написала: Когда ты сказал, что тебе нравится мое тело, что ты имел в виду?

Пару секунд я ждала, когда он начнет печатать и на экране появится многоточие, но ничего не было, и я положила телефон на столик возле кровати. Мой мозг теперь замолчал, я выполнила то, что он от меня требовал, и я почти уснула, когда телефон зажужжал.

Он: Что оно мне нравится.

Я: А что именно в нем?

Он: Как твои плечи переходят в ключицы.

Он: И ноги. Мне нравится изгиб твоих икр.

Он: Мне нравятся твои кисти. Длинные пальцы и внутренняя сторона запястий, цвет кожи, вены под ней.

Я: А мне – твои руки.

Он: Они тонкие.

Я: Но сильные. Ты не против?

Он: Очень за.

Я: Значит, изгиб моих икр? Никогда не замечала, какие они.

Он: Красивые.

Я: И все?

Он: Мне нравится твоя попа. Очень-очень. Ты не против?

Я: Нет.

Он: Я заведу фанатский блог о твоей попе.

Я: Ужас.

Он: Буду писать рассказы, в которых твоя изумительная попа влюбляется в твои прекрасные глаза.

Я: Хаха. Ты сейчас все испортишь. Что ты писал… чуть раньше?..

Он: Что мне нравится твое тело. Твой живот, и ноги, и волосы. И мне нравится. Твое. Тело.

Я: Правда?

Он: Правда.

Я: Что со мной не так? Почему сообщения писать весело, а целоваться страшно?

Он: С тобой все нормально. Заедешь ко мне после школы в понедельник? Можно кино посмотреть.

Я помедлила и наконец ответила: Конечно.

В понедельник перед уроками, на парковке, я рассказала Дейзи о сообщениях, поцелуях и восьмидесяти миллионах микробов.

– Если так посмотреть, целоваться ужасно противно, – ответила она. – С другой стороны, может, его микробы лучше твоих? Может, у тебя прибавится здоровья?

– Может.

– А вдруг ты получишь суперспособности? Она была обычной девчонкой, но ее поцеловал миллиардер, и она стала… МИКРОБИАНКОЙ, Королевой Микробов! – Я даже не улыбнулась. – Прости. Не помогло?

– Наверное, со временем я начну относиться к этому проще. Он поцелует меня, ничего плохого не случится, потом поцелует еще, и я перестану бояться. То есть я вряд ли подцеплю от него кампилобактерии, – уточнила я и добавила: – Наверное.

Дейзи открыла рот, но увидела, что к нам направляется Майкл.

– Все будет хорошо, Холмси! Увидимся за обедом. Я тебя люблю!

Она подбежала к Майклу, обняла его и театрально поцеловала в губы, подняв согнутую в колене ножку, будто героиня фильма.

Сразу после школы я поехала к Дэвису. Кованые ворота оказались закрыты. Пришлось выйти из машины и нажать на кнопку внутренней связи.

– Поместье Пикетов, – ответил мне Лайл.

– Привет. Это Аза Холмс, знакомая Дэвиса.

Он промолчал, но ворота начали открываться. Я села в Гарольда и поехала к дому. Лайл ждал меня в гольфкаре.

– Привет, – снова поздоровалась я.

– Дэвис и Ноа у бассейна. Подвезти тебя?

– Могу и пешком.

– Я довезу, – сухо сказал он и показал на пассажирское место.

Мы медленно покатили к бассейну.

– Как дела у Дэвиса? – поинтересовался Лайл.

– Неплохо, наверное.

– Он очень ранимый. И его брат тоже.

– Да.

– Ты об этом не забывай. Теряла близких?

– Да.

– Тогда ты знаешь, каково ему.

Дэвис и Ноа сидели рядышком на одном шезлонге, глядя на террасу внизу. Я думала о словах Лайла. Тогда ты знаешь. Но я не могла знать. Каждая потеря уникальна. Ты никогда не поймешь, что чувствует другой человек, – точно так же, как прикосновение к чужому телу не поможет понять, как в том, чужом, теле живется.

Дэвис услышал, как мы подъехали, кивнул мне и поднялся.

– Привет, – сказала я.

– Привет. Мне нужно побыть немного с братом, извини. У Ноа небольшие проблемы. Лайл, покажи Азе, как мы живем. Своди ее в лабораторию, что ли? А я скоро приду, ладно?

Я кивнула и вернулась в гольфкар. Охранник вытащил телефон.