— Вам тоже спасибо. Вы были весьма щедры. Ну, мне пора идти. Возможно, я еще увижу вас, а может и нет.

Он открыл дверь и вышел. Женщина подошла к двери и закрыла ее на задвижку. Повернувшись, она обнаружила, что на нее смотрит Борн. Она осторожно подошла и остановилась возле кровати.

— Вы слышите меня?

— О, да.

— Вы больна и весьма серьезно, но если вы не будете волноваться, то нет никакой необходимости помещать вас в госпиталь. Это был врач. Я заплатила ему из тех денег, что нашла у вас, немного больше, чем следовало, но мне сказали, что ему можно доверять. Между прочим, это была ваша идея. Всю дорогу, пока мы ехали, вы твердили о том, что вам нужно найти доктора, который бы держал язык за зубами. Это оказалось не так уж и трудно.

— Где мы? — он едва слышал свой слабый голос.

— Деревня называется Ленцбюрг, это около 20 миль от Цюриха. Сам доктор из Волена — это ближайший город. Он еще навестит нас на неделе, если мы тут останемся.

— Как? — он попытался подняться, но сил на это не хватило. Она дотронулась до его плеча: это был приказ ложиться.

— Я расскажу вам, что произошло и, возможно, сумею ответить на ваши вопросы. По крайней мере, мне кажется, что смогу, а может быть и нет, она немного помолчала, глядя на него, а затем подождала: — Этот негодяй пытался изнасиловать меня после того, как получил приказ прикончить меня. У меня уже не было никаких шансов на спасение. На Степпдекштрассе вы пытались остановить их, а когда не смогли, то велели мне кричать. Это все, что вы могли в тот момент сделать. Вы рисковали быть убитым в тот самый момент, когда велели мне кричать. Позже вы сумели освободиться, я не знаю как, но знаю, что вы ранены и, несмотря на это, вы вернулись, чтобы спасти меня.

— Его, — перебил Борн, — я хотел поймать его.

— Вы уже говорили мне это, и я еще раз повторяю, что не верю вам. Не потому, что вы не умеете врать, а потому, что это не совпадает с фактами. Я работаю в области статистики, мистер Борн, или как вас еще можно называть. Я постоянно имею дело с цифрами и ищу несоответствия, и в этой работе у меня огромный опыт. Чтобы взять вас живым, в тот дом вошли двое людей. Они могут вас идентифицировать. А есть еще владелец Альпенхауза, он тоже может это сделать. Таковы факты, и вы знаете их также хорошо, как и я.

— Продолжайте, — произнес он более окрепшим голосом. — Что случилось потом?

— Я приняла решение: это было самое трудное решение в моей жизни. Думаю, что человек может принять подобное решение только тогда, когда он находился на пороге жизни и смерти, а его жизнь спас кто-то другой. Я решила помочь вам, хотя только на некоторое время — на несколько часов. Возможно, что я помогу вам уехать отсюда.

— Почему вы не обратились в полицию?

— Вероятно, я не смогу вам объяснить, почему я этого не сделала. Может быть, из-за того, что мне пришлось пережить. Я говорю с вами совершенно искренне. Это было самое жесткое испытание, через которое могла пройти женщина.

— А как насчет полиции? — повторил Борн.

— Человек из Альпенхаузе сообщил, что за вами охотиться полиция. В Цюрихе для этих целей был открыт специальный телефонный номер. Я не могла сдать вас полиции. Ни тогда, ни потом, после того, что вы для меня сделали, рискуя жизнью.

— Вы поняли, кто я такой?

— Я знаю лишь то, что я слышала, а то, что я слышала, не совпадает с раненым человеком, который искал меня, чтобы обменять свою жизнь на мою.

— Что-то не очень ясно.

— Есть еще одна вещь — это «я», мистер Борн. Ведь он называл вас именно так. Это самая ясная и понятная вещь, согласны?

— Но ведь я терроризировал вас, и собирался убить.

— Если бы я была на вашем месте и кто-то преследовал бы меня, я, вероятно, поступила бы также, если бы была на это способна.

— Поэтому вы уехали из Цюриха?

— Не сразу… Некоторое время я раздумывала, потому что очень методична и последовательна.

— Я уже вижу это.

— Я попала в аварию, нуждалась в одежде, косметике и еще в массе других вещей, но я никуда не могла выйти. Я нашла телефонную будку у реки. Кругом никого не было, и я позвонила коллеге в отель.

— Французу или бельгийцу? — прервал ее Борн.

— Нет. Они были на лекции Бертинелли. Кроме того, они видели меня с вами и могли заявить в полицию. Вместо этого я позвонила женщине, члену нашей делегации. Несколько лет мы работали вместе и были дружны. Я сказала ей, что если она что-нибудь слышала обо мне, то не должна принимать это в расчет. Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, то пусть она скажет, что у меня свидание с приятелем, поэтому я и ушла с лекции так рано.

— Методично, — проронил Борн.

— Да, — Мери приятно улыбнулась. — Я попросила ее зайти в мой номер, это всего через две двери, и взять там мои вещи. Затем я обещала ей позвонить через пять минут.

— Она выполнила все, что вы ее попросили?

— Я уже сказала вам, что мы подруги. Она знала, что я никогда никого не подводила. Скорее всего она подумала, что я говорю правду.

— Продолжайте…

— Я позвонила ей еще раз, и она уже успела забрать мои вещи.

— Это означает, что ваши знакомые мужчины не заявили в полицию, так? — Я не знаю, что они делали, но если бы они туда заявили, то моя подруга давно была бы допрошена в полиции.

— Она была в отеле, а вы внизу у реки.

Как же вы получили свои вещи? — Это чрезвычайно просто, немного удачи, но просто. Она поговорила с ночной дежурной, сказала, что я встречаюсь с мужчиной вне отеля, и что мне нужны вещи. Подруга попросила отнести мой чемодан к машине вниз… К реке.

И посыльный принес его мне без задержек.

— Он был удивлен вашим видом?

— У него не было такого шанса. Я открыла капот, оставаясь в машине, и попросила его поставить чемодан сбоку, просунув в узкую щель десятифранковую банкноту.

— Вы не только методичны, вы просто превосходны.

— Методичность иногда помогает.

— Как вам удалось найти доктора?

— Прямо здесь. Помог консьерж, или как там он называется по-швейцарски. Я перевязала вас так, как только смогла. Как большинство людей, я изучала первую помощь пострадавшим, поэтому мне пришлось снять часть вашей одежды. Я нашла деньги, и только потом поняла, что вы имели в виду, когда просили найти доктора, который любит деньги. У вас были тысячи и тысячи долларов. Я хорошо знаю курс валют.

— Это только еще начало.

— Что?

— Не берите в голову… — он попытался подняться, но вновь это оказалось очень сложным делом. — Вам было страшно, когда вы это делали?

— Конечно. Но я всегда помнила, что вы сделали для меня, и, кроме того, вы были чрезвычайно слабы. У меня был пистолет, а у вас к тому же не было никакой одежды.