– Ва алейкум, – коротко сказал Микаил.

– Я мусульманин!

– Если ты мусульманин, то зачем куришь? Это харам.

– Брек, – осадил обоих Дiд, – давайте, шановны паны, послушаем Микаила. Что скажешь?

– А что сказать? Пока все по плану.

– Не переборщили?

– Нет.

– Мне за день телефон оборвали.

– Отключи его к черту…

– Э, о чем вы тут говорите? – спросил Аслан. – Когда делать будем, э…

– Торопиться не надо, – осадил всех Дiд, – все идет своим чередом. У нас люди, как видите, готовы. На «Соколе» их немного обкатаем, потом надо перебрасывать. Теперь по вам. Васыль, что скажешь…

– Мои все готовы. Рассредоточены по базам. Легенда – спортивный праздник.

– Не подведут?

– Не. Только оружие дайте.

– Дадим…

– Черт… где он?

– Не дергайся, – мирно посоветовал я, – и пушку убери. Не зли снайпера.

– Что?!

– Шутка.

Посольский негр нервно огляделся, но пушку убрал.

– Ты уверен, что они его привезут?

– Нет, не уверен. Тебе легче?

– Это п…ц. Тебе бы лучше объяснить своим, мужик, что это полный п…ц. Похищение американского гражданина… не думайте, что это так съедет.

– Мужики в промзоне пашут.

– Что?

– Так. Ничего, – не стал развивать тему я. – Откуда русский так хорошо выучил?

– Да так.

– А все-таки?

– У меня была телка. Русская. Она меня учила, понял?

– Русская?

– Ага. Нью-Йорк, мужик. Перекресток миров.

– Так ты из Нью-Йорка?

– Ага. Точно. Десятая улица.

– Неплохо. А где познакомился с русской подружкой?

– Там же. У нее отец… как вы это называете?

– Олигарх?

– Нет. Крутой, во. Крутой. Бензином торговал.

– Чего же в этом крутого?

– Да не скажи. В Нью-Йорке все поделено. Мусор, например, вывозят итальянцы. А русские – торгуют бензином.

– Ясно.

– И что эта телка?

Вместо ответа негр резко обернулся:

– Они?

Подъезжала белая «Газель», новая.

– Возможно. Не дергайся.

«Газель» остановилась, потом вдруг резко откатилась в сторону дверь. Мелькнула мысль: сейчас стрелять начнут. Но вместо этого из машины выпихнули связанного человека с мешком на голове. «Газель» начала выезжать из ряда машин, задела боком человека, но не сильно. Тот упал, а «Газель» на скорости пошла к выходу.

– Вот… черт.

– Сиди.

Я тронул с места «гелик», развернулся. Недовольно засигналили. Заметил, как из мини-маркета вышел охранник.

– На заднее! Давай!

Негр быстро затолкал связанного и дезориентированного человека на заднее, я тронул машину с места, резко – на сто восемьдесят – развернулся. В боковом окне мелькнул бегущий охранник, но тут же пропал – я уже набирал скорость…

– Били?

– Нет.

Мы остановились около Макдоналдса на въезде в город – просто заметил вывеску и решил, что для американца привычная еда сделает мир немного лучше и поможет не свалиться в отходняк после освобождения. Теперь Марк Уильям Шоу сидел на переднем, держал обеими руками большой стакан с горячим кофе. Руки подрагивали.

– Просто допрашивали.

– Что хотели узнать?

– Кто я? С какой целью прибыл в Россию.

– Про меня спрашивали?

– Да.

– Что ты им ответил?

– Ничего.

– Это п…ц, – снова заговорил негр, – гребаное полицейское государство, мать твою.

– Э, э… – сказал я, – поучи своего папу бриться, ясно? Сначала вспомни про Гуантанамо и про ту хрень с законом PATRIOT – а потом и рассказывай мне. Ясно?

– Не сравнивай. Мы боремся с врагом!

– Он прав, – сказал Шоу, смотря в лобовое стекло на мерное движение машин у раздаточного окошка, – сначала мы делаем что-то, а потом объясняем другим, почему так делать нельзя. От нас от всех дурно воняет.

– Ну. Это как сказать… – буркнул негр.

– Надо решать, что делать дальше, – сказал я. – Твой показ принят, контакт состоялся. Теперь – ваши условия.

– Условия….

Шоу глотнул кофе.

– Черт, условия… Не все так просто.

– А что сложного?

– От вас тоже требуется показ. Как мне сказали – встречная любезность.

– Какая?

– Некоторое время назад в Южной Украине были захвачены в плен два офицера ВВС США. Их надо освободить. Тихо, без лишнего шума. Это и будет показом.

– Что за офицеры? – спросил я. – Никогда о таком не слышал.

– Их имена Люсинда Ли и Джен Холифилд. О похищении не сообщалось, дабы не нагнетать обстановку.

– У кого они?

– Не знаю. Это и надо узнать.

– При каких обстоятельствах они были похищены? Где? Вы вообще уверены, что они у нас?

– У вас хорошие… разведвозможности. Окажите нам любезность. Продемонстрируйте, что с вами можно иметь дело.

Этого только не хватало.

– Куда тебя отвезти? В посольство?

– Да… если можно.

Она молча смотрела в тонированное до предела окно. Скорость всегда доставляла ей наслаждение… потому она и выбрала неоднозначную и опасную профессию военного пилота. А сейчас – по ее прикидкам – они развили не менее сотни миль в час… дорога за окном слилась в гудящую полосу.

Дорога. Нить между прошлым и будущим.

Микроавтобус начал тормозить. Сидевший напротив нее старший охраны недовольно оглянулся.

– Что там?

– Пробка. Кажись, кого-то догнали.

– Врубай мигалку. Опаздывать нельзя.

– Есть…

Отрывисто закаркала «крякалка» – в США такие были установлены только на автомобиле президента США. Под радиатором метнулись синие и красные огни.

Ей пришло в голову, что случись такой приказ – и ей пришлось бы бомбить этот город, прорываясь на бомбардировщике «Б2» через одну из самых плотных и цепких в мире систем ПВО. Военные аналитики Стратегического авиационного командования оценивали вероятность прорыва к Москве как точка – три, то есть 0,3. Это значило, что из трех стратегических бомбардировщиков, отправленных на задание, шанс вернуться будет только у одного.