— Я свяжусь с тобой, Дженюари, через день или два. Отпечатаю письмо, которое просил твой отец, и сообщу тебе время вашей встречи с Сарой Куртц.

Она посмотрела на Кита:

— Я буду держать бифштекс на плите до восьми часов. Постарайся успеть.

— Хорошо. Но я не обещаю, — сказал он. — Идем, актриса.

Кит взял Дженюари за руку.

— У тебя все впереди.

Когда они вышли из здания, Кит сказал:

— Ну, богачка, тебе предстоит передвигаться по городу, как это делают безработные актеры.

— То есть?

— На метро. Каждый платит за себя. Есть тридцать центов?

— Да, конечно. Знаешь, я еще никогда не была в «подземке».

Он засмеялся, ведя ее вниз по ступеням.

— Ври больше, детка. Так я тебе и поверил.

Она сидела возле Кита, борясь с подступающей тошнотой. Поезд, громыхая, мчался в центр города. Дженюари решила, что в бедности нет ничего романтичного и колоритного. От ее соседа, пожилого мужчины, дурно пахло. Женщина, сидевшая напротив Дженюари, держала между ног большую хозяйственную сумку и сосредоточенно ковыряла пальцем в носу. В вагоне было грязно, масса надписей и рисунков украшали его стены. Дженюари старалась не демонстрировать свое отвращение Киту, болтавшему под шум «подземки». Он чуть не сломал себе шею, встав на противоположное сиденье, чтобы сфотографировать Дженюари. Поезд дернулся, и Кит упал на пол. Камера улетела в дальний конец вагона. Дженюари вскочила, чтобы помочь Киту. К ее удивлению, никому не пришло в голову сделать это. Она испытала облегчение, когда они вышли из метро.

Они миновали два квартала и оказались возле неказистого здания. Одолели пять пролетов лестницы.

— Милош устроил себе офис на чердаке, — пояснил Кит.

Они несколько раз останавливались, чтобы перевести дыхание, прежде чем оказались перед стальной дверью. Кит нажал кнопку звонка.

— Входите, открыто, — прогремел чей-то мощный бас.

Облик Милоша Доклова отнюдь не гармонировал с его голосом. Это был худой, неопрятный маленький человечек с длинными редкими волосами, прикрывавшими лишь часть блестящего черепа. Под ногтями у Милоша Доклова чернела грязь. Улыбнувшись, он обнажил гнилые зубы.

— Привет, дружище. Кто эта крошка?

— Дженюари Уэйн. Дженюари, это Милош Доклов.

— Значит, ты все же вернулся к папочке, — сказал Милош Киту, не обращая внимания на Дженюари.

Кит вытащил камеру и сфотографировал девушку, которая с нескрываемым изумлением рассматривала комнату.

— Я не получил роль у Хола Принца, если ты имеешь в виду это, — отозвался Кит, разрывая зубами обертку новой фотопленки.

— Детка… детка…

Милош с кошачьим проворством вскочил на ноги.

— Эта бродвейская клоака загубила бы твой потенциал. Освоившись здесь и поняв, что такое авангард, ты сможешь сезон поработать в традиционном театре и подкопить деньжат. Но всегда помни: настоящее искусство создается здесь.

— Не набивай себе цену, Милош… я принимаю предложение.

Милош грустно улыбнулся.

— Ты мог исполнять эту роль с самого начала… получить блестящие отзывы прессы. Смотри, что произошло с Бакстером — его пригласили в «Пепел и джаз».

Кит снова щелкнул камерой.

— Это все равно не Бродвей.

— Да, но ему светит «Оби».

— Слушай, я же сказал, что беру эту роль.

— Расстался с модной дамой?

— Нет.

— Тогда почему ты передумал? Мне казалось, что она была единственной причиной твоего отказа.

Кит начал перезаряжать вторую камеру. Посмотрел на экспонометр.

— Я надеялся на контракт с Холом Принцем. Хватит об этом. Когда состоится репетиция?

— У нас будет всего два дня. Вероятно, понедельник и четверг на следующей неделе. Смотри спектакль каждый вечер — учи слова, движения. Не волнуйся!

— О'кей, Милош.

Кит сделал последний снимок.

— Зачем ты фотографируешь ее?

— Готовим очерк о леди.

— Ты — фотомодель? — спросил Милош.

— Нет, — сказал Кит, убирая камеру в сумку. — Она — актриса. Не знаешь, кому нужна девушка с такой внешностью?

— Ты можешь играть? — спросил Милош.

— Думаю, да. Я это чувствую, — ответила Дженюари.

Милош потер подбородок.

— Слушай, одна из Муз уходит вместе с Бакстером. Я собирался пригласить Лайзу Киландос. Там всего десяток фраз, а гонорар… ты — член «Эквити»?

— Еще нет.

— Отлично. Посмотри сегодня спектакль с Китом. Эту роль сейчас исполняет Ирма Дэвидсон. Он протянул Киту сценарий.

— Учи слова, дружище. А ты, Дженюари, приходи завтра к четырем на пробу.

Когда они вышли на улицу, она схватила Кита за плечо.

— Он не пошутил? Возможно, я получу работу? Правда, это было бы чудом?

Погода изменилась. Внезапно загремел гром. Кит посмотрел на небо.

— Дождь будет сильным, но недолгим. Пойдем выпьем кофе.

Он повел ее в маленький подвальчик.

— Мы можем съесть здесь по бутерброду и убить время до начала спектакля. Нет смысла уезжать из центра. Тебе надо предупредить кого-то, что ты задержишься?

Она позвонила в «Пьер». Отца не было дома, а Ди отдыхала.

— Скажите им, что я не буду с ними обедать, — попросила девушка Сэди. — У меня свидание.

Это было не совсем верно. Но Дженюари не хотелось пускаться в длинные объяснения.

Она вернулась к столу. Дождь хлестал по тротуару. Они сидели в маленькой кабине и смотрели на мокрую серую улицу. Заказав гамбургеры, Кит еще несколько раз сфотографировал Дженюари.

— Линда говорит, что ты — хороший фотограф, — сказала Дженюари.

— Сносный.

— Она утверждает, что ты мог бы стать одним из лучших.

— Слушай, я бы охотнее согласился быть последним актером, чем первым фотографом в мире. Дженюари помолчала. Кит произнес:

— Леди зарабатывает тридцать тысяч в год. Больше я не стану брать эти благотворительные задания!

— Но она сказала, что ты очень хорош.

— Да, но не с камерой.

Дженюари поняла, что краснеет, и стала сосредоточенно поливать гамбургер соусом и сыпать приправу. Кит принялся рассказывать о своей карьере — о нескольких приличных ролях, сыгранных им в летних театрах… о роли в экспериментальном театре… о рекламных клипах… один ролик на ТВ дал ему средства к существованию на целый год.