— Я буду спать в другой спальне, — категорично заявила она, а затем беспомощно вздохнула, когда он подхватил ее на руки и шагнул к кровати. — Отпусти меня, Рауль. Отпусти меня!

Это был крик души, сердце его разрывалось от боли.

— Я не могу, малышка. — Он говорил так мягко и нежно, что Либби едва сдерживала эмоции.

— Ты должен. — Она расплакалась, уткнувшись лицом в ладони и раскачиваясь взад-вперед на кровати. — Я больше не могу быть твоей женой.

Раулю стало не по себе. Страдания Либби были для него сродни пытке. Он не сомневался, что, если последует своему инстинкту, обнимет ее и станет поцелуями высушивать слезы, она будет бороться с ним, как дикая кошка.

— Послушай меня, — быстро произнес Рауль, присев на корточки рядом с кроватью. — Мне нужно, чтобы ты кое-что прочитала, а потом, если ты не изменишь свое мнение, я… — Он прервался, ощутив, будто сердце его пронзила стрела. Без Либби жизнь станет унылой. — Я не знаю, что буду делать, дорогая, — откровенно признался мужчина.

Либби невидящим взором смотрела на документ, который он положил ей на колени.

— Я не хочу это читать. В любом случае я наверняка упущу важные детали, — сказала она с горечью. — Прочти сам.

— Ты мне не доверяешь, — заметил он с сожалением. — Мне нужно, чтобы ты увидела этот документ своими глазами.

Рауль отошел и встал у балконной двери, пристально глядя на лунную дорожку, струящуюся по водной глади озера. Сердце глухо барабанило в его груди. Либби взяла документ и заставила себя сосредоточиться и внимательно изучить несколько коротких абзацев.

— Я не понимаю, — пробормотала она, после того как трижды прочитала все. — Здесь говорится, что даже после того, как я выйду за тебя замуж, контроль над акциями «Кардуччи косметикс», принадлежащими Джино, до достижения им совершеннолетия остается за мной. — Молодая женщина покачала головой. — Если ты пошел на все, даже смирился с необходимостью жениться на мне, чтобы иметь возможность претендовать на полный контроль над «Кардуччи косметикс», почему ты возвращаешь мне половину акций? Это не имеет смысла.

— Разве, дорогая? — Голос Рауля был необычно напряженным. — Можешь ли ты представить себе причину, по которой я способен отменить этот чертов пункт в завещании? Посмотри на дату.

Либби уставилась на него, ничего не понимая.

— Документ составлен через две недели после нашей свадьбы. — Либби поднялась на ноги и посмотрела на суровый профиль Рауля. Она вдруг поняла, что он избегает ее взгляда. — Зачем ты это сделал, Рауль? — прошептала она. — Ты получил компанию в единоличное управление, как всегда мечтал. Почему ты решил от этого отказаться?

— Потому что я обнаружил, что есть нечто более ценное, чем контроль над бизнесом. — Наконец он повернулся к ней лицом, и у Либби перехватило дыхание при виде его пылающих глаз. — Я понял, что хочу, чтобы ты меня полюбила так же, как я люблю тебя, сокровище мое.

Наступило напряженное молчание. Потом Либби помотала головой.

— Ты меня не любишь, — произнесла она, ничуть не сомневаясь в своих словах. Она не могла позволить себе поддаться влиянию его нежной и печальной улыбки, его страстного взгляда. Рауль подошел и взял ее за руки. — Ты говорил, что любовь — иллюзия и что ты никогда не полюбишь снова после тяжелого развода с первой женой. Ты женился на мне, желая получить контроль над «Кардуччи косметикс» и, вероятно, потому, что действительно полюбил Джино.

— Я клянусь, что люблю Джино, дорогая, и буду заботиться о нем и защищать его, как собственного ребенка. Ты украла мое сердце сразу, как только я тебя увидел, Либби. — Рауль говорил отрывисто, его голос дрожал от эмоций. — Меня влекло к тебе с того момента, как я обратил на тебя внимание, но я ненавидел себя за желание обладать любовницей моего отца. Брак казался мне идеальным решением. Я получил бы полный контроль над компанией, а ты оказалась бы в моей постели. Но еще до нашей свадьбы я понял, что нас с тобой связывает нечто большее. Ты наполнила мой мир яркими красками, смехом и радостью; такие чувства были прежде недоступны мне. Моя жизнь будет серой и унылой, если ты меня оставишь.

Может ли это быть правдой? Может ли она верить ему? Сердце Либби билось так сильно, что было больно дышать. Ее руки дрожали, когда она потянулась к Раулю и коснулась его влажных ресниц.

— Рауль?..

— Я собирался рассказать тебе о пункте в завещании и о том, что я его изменил, — признался он угрюмо. Его горло сдавило, ему было трудно произносить слова. — Я хотел, чтобы мы вместе принимали решения относительно «Кардуччи косметикс» и создали для Джино успешную компанию. Но каждый день я откладывал этот разговор. Я боялся, ты поймешь, что я влюбился в тебя, как только узнаешь, что акции Джино снова стали твоими, и мне было страшно даже подумать о том, что ты меня не любишь.

— Тебе? Было страшно? — Либби удивленно покачала головой. В ее душе пробудилась надежда и трепетная радость, когда Рауль поднес ее руку к губам и поцеловал.

— О да, дорогая. Я очень испугался, ибо знал, что единственная причина, по которой ты вышла за меня замуж, — благополучие Джино.

Интересно, что чувствуют парашютисты, когда выпрыгивают из самолета? Страх, волнение или прежде всего отчаянную надежду? Неужели Либби не ошиблась и в глазах Рауля действительно пылает любовь?

— Джино не был единственной причиной, — охрипшим голосом призналась она. — Я люблю тебя, Рауль. Не было ни одного мгновения, когда я переставала тебя любить. Жизнь до встречи с тобой кажется мне далекой и бесцветной. Я так сильно скучала по маме… — Либби с трудом сглотнула. — Но ты заставлял меня чувствовать себя живой, даже если злил, и особенно когда мы занимались любовью. — Слезы, которые она изо всех сил старалась сдерживать, потекли по лицу. — Я никогда не думала, что смогу быть такой счастливой.

— Сокровище мое, не плачь. Я люблю тебя.

Слова признания исходили из самого сердца Рауля. Любовь — чувство, которое он считал невозможным для себя, — перевернула его мир с ног на голову. Он привлек Либби к себе и, дрожа всем телом, припал к ее губам, с радостью ощущая, что она ему отвечает.

— Ты украла мое сердце, дорогая. — Приглушенные слова вырывались из его горла, пока он лихорадочно целовал ее волосы, лоб, кончик носа, веки и ощущал привкус соли на губах. — Ты останешься со мной, золотая моя девочка, любовь всей моей жизни, жена моя?

— А ты попробуй прогнать меня, — тихо сказала Либби. — О, Рауль, я так тебя люблю.

— И я люблю тебя. Безумно. Мой сумасшедший маленький фейерверк! Кстати, ты должна мне новый костюм, — заметил он, улыбаясь, а Либби густо покраснела.

— Извини, — пробормотала она смущенно. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Я люблю твою непредсказуемость, и твой вспыльчивый характер, и твое щедрое сердце, дорогая моя. Ты и Джино — это мой мир, и я не могу просить о большем. Мы стали одной семьей.