Не успели мы занести сумки в комнату, как она вернулась с огромной охапкой дров и грохнула ее на кухонном, покосившемся в сторону заваливающегося двора, полу. Я невольно посмотрела на костюм Шурки. Она, проследив за моим взглядом, легко махнула рукой:

– А-а-а… Старый. Я в нем овец встречаю.

Разорвав обнаруженную где-то газету, быстро уложила дрова, ахнула и, хлопнув себя по бокам, открыла трубу. Сосредоточенно пошарила по карманам.

– Спичек нет? – обратилась к нам после безрезультатных поисков. – Ща принесу!

Шурка умчалась, а мы принялись освобождать крыльцо от вещей.

В избе было очень неуютно. Находиться в этом «добротном доме» совсем не хотелось. Я мрачно подумала о том, что Татьяне придется некоторое время провести здесь. Не нравилась мне деревенская перспектива Татьяны. Впрочем, не только из-за избы.

Шурка оказалась удивительно легкой на ногу. Я еще не успела поставить точку в своих рассуждениях, а она уже разожгла большую печь на кухне. Печь занимала почти все пространство, оставляя небольшой проход к кухонному столу, примкнувшей к нему газовой двухконфорочной плите и сбоку умывальнику, под которым стояло ржавое ведро. Через несколько минут огонь весело трещал и во второй, маленькой печке. Она притулилась в комнате, разделенной на две далеко не равные части перегородками. Одну составляла стена печки, вторую, через небольшой проем, – помесь шкафа с сервантом, сработанная, как выяснилось, топором более ста лет назад. В маленьком, узком закуточке на расстоянии полуметра от печки стояла железная кровать. В один ряд с ней расположился самодельный гардероб. Подозреваю, также почтенного возраста. За ним, поперек комнаты, у окна, стоял сундук, накрытый кружевной скатеркой. В большой комнате была точно такая же, как в маленькой, кровать. На стене висел ковер. Изображенные масляной краской на плотной ткани оранжевые олени, ярко-синяя река, зеленые, похожие на папоротник деревья рождали чувство тихого ужаса. А увитый огромными синими розами оранжевый замок, изображенный на горизонте у подножия синей горы, Наташка сразу же загородила своей сумкой, аккуратно повесив ее на гвоздь и заметив при этом, что там живет Дракула.

Пространство между двух окон занимал стол, покрытый старенькой скатертью. От импровизированной топорной горки его отделял старый деревянный стул. С другой стороны стола стояла светло-коричневая табуретка, примыкавшая к старенькому диванчику с валиками. В углу висели иконы. На стене – чьи-то фотографии в рамочках. Я невольно опустила глаза. Деревянный некрашеный пол почти полностью застелен домоткаными дорожками. До потолка можно легко дотянуться рукой. В середине потолка торчал железный крюк, и я вздрогнула. Как выяснилось – зря. К нему раньше подвешивалась люлька…

– Не горит, – послышался огорченный голос Татьяны у входа. – Может быть, свет выключили?.. Сашенька, ты не обратила внимание, у вас дома свет есть?

– Дак у вас наверняка пробки вывернуты. Я ща, – метнулась девчонка в маленький отсек. – А щас?

– Есть!!! – радостно завопили мы хором.

Денька, упорно не желавшая сидеть в доме, мигом принеслась с крыльца и пару раз тявкнула.

– Утречком встанете, окна и пол помоете, и порядок, – тараторила Сашенька. – Хотите, я прибегу – помогу. А пока ждите, когда печки истопятся. Потом окна настежь, все выветрится, как не бывало. Только вот постели не проветрили. Щас-то поздно. Только еще сырость впитают… Чуть не забыла! Тетя Таня, вам надо слазить на чердак – крышу проверить. Дранка совсем старая. Папка полез проверять, дак пьяный был. Не долез, хрякнулся вниз. А вы к нам надолго? Че ж летом-то не приезжали? Ща как дожди зарядят! Хоть бы успеть картошку выкопать. Неделю всю школу гоняют! А на наш десятый ваще сели! Не выпускной, мол, и ладно. Вы надолго к нам? – повторила вопрос Сашенька.

Я удивилась. Считала, что девушке далеко за двадцать. Моя Алена по сравнению с ней – Дюймовочка. Татьяна поправила девчушке, которая была на полголовы выше, белокурую прядку волос, выскочившую на лоб, и ласково сказала:

– Пока поживу.

– У тети Тани ремонт в квартире и аллергия на краску. Вот и взяла отпуск за свой счет, пока квартира не придет в порядок, – добавила Наташка.

– Ой, – обрадовалась Шурка, – у нас у кошки аллергия. На папиросы. Папка как закурит, кошка блюет. Вы, тетя Таня, его попросите крышу посмотреть. Только с утра. Когда он трезвый. А то сами полезете, тоже хрякнетесь. О! – воскликнула она. – Вам же надо газ подключить! У вас есть баллон? – Татьяна растерянно пожала плечами. – Я ща… – метнулась Шурка к выходу. Ее счастливое «Есть!!!» мы услышали еще из коридора. – Только я не умею подключать. – Она на секунду задумалась, потом прозвучало знакомое: «Я ща», и девчонка опять унеслась.

Вернулась она минут через пятнадцать. С мальчиком лет двенадцати. Деловито озадачив его, подхватила из коридора пустые ведра и улетела за водой.

– Тебе самой придется носить воду?! – ужаснулась Наташка, обращаясь к Танюшке, стягивающей с себя свитер. В избе становилось тепло.

– Не беда. – Казалось, это ее ничуть не беспокоило. – Справлюсь.

Паренек оказался толковым и газ подключил быстро. Потом попросил мыльца и «в чем развести». Танюшка накапала в блюдце жидкого мыла, недоверчивая Наташка отправилась принимать работу. С мальчиком расплатились наличными и бутербродами с колбасой. Он сначала скромно отказывался, но окрик Шурки: «Бери, придурок, раз дают и деньги от мамаши заныкай!» – заставил его прекратить сопротивление.

Сашенька оказалась права. Через пару часов в избе появился абсолютно жилой дух, подкрепленный запахом Наташкиных домашних котлет и отварной картошки с солеными огурцами. Переодевшаяся в нарядное платье и красные шлепанцы Шуркина мать Нина, притащив ведро картошки и два десятка яиц, скромно остановилась у порога и заставила долго уговаривать себя пройти в избу. Сначала были ссылки на необходимость задать скоту корм. Минут через десять Нина решила, что не следует нас утомлять с дороги своим присутствием, еще минут через десять она просто застеснялась. К этому моменту картошка сварилась, а Шурка сбегала за огурцами. На столе, предусмотрительно развернутом к дивану, появилась бутылка «Рябины на коньяке», добытая Ниной из собственного тайника в подполе. Перед тайником предусмотрительно таилась заряженная без приманки крысоловка. На мужа.

Танюшка не пила и этим рассекретила перед Ниной свое ответственное положение. Соседка тут же поинтересовалась, почему не приехал муж Татьяны. Пришлось объяснить, что уехал в длительную заграничную командировку. Работа у него такая. А нас попросил позаботится о любимой жене – отправить ее подышать свежим воздухом. В квартире ремонт затеяли. Фирма делает…

Нина, вначале скромничавшая, после третьей рюмки разошлась и по секрету громко поделилась деревенскими сплетнями. В разгар застолья заявился какой-то небритый мужик и, остановившись в дверях, скромно поздоровался и пожелал всем приятного аппетита.

– Ну как черти на запах несут! – всплеснула полными руками вполне освоившаяся Нина. – Еще и проспаться не успел!