А ещё я не могу посмотреть в сторону, только слышу голос. Голос Корвина:

– Давай в порт.

– Уверен? – второй, искажённый, звучит прямо в ухе.

– Да. У него там эршип*.

*эршип – воздушный корабль для транстихоокеанских перелётов.

– Его же стражи не выпустят.

– Но и стрелять не станут.

В тишине слышно, как свистят шины. Нэкса, почти не сбросив скорость, вписывается в поворот трассы.

– Кор? – слышно в ухе.

– Что?

– Может и правда передашь её? Раз тебе не нужна.

Глухое ворчание.

– Не рычи. С Мунтасарром тебе не тягаться, но и ему выгоднее договор, чем прямой конфликт. Отец, конечно, будет недоволен, но – если выбьешь приличные преференции и пару контактов с Имарром…

– Может и передам. Достала, нет сил. Схожу с ума, даже не касавшись.

На какой-то миг становится темно, лишь слепые вспышки мелькают, как фонари за закрытыми веками. Я жду своего приговора?

– Передам, – отрывисто бросает Корвин, открывая глаза.

А я слепну.

– Ненавижу-у! – кричу уже в темноте, и беззвучно рыдаю.

Слёзы вьются вокруг, их всё больше и больше, а я не понимаю, отчего мне больнее – от того, что свободы мне не видать, или…

Или потому, что Корвин меня отдаст.

Или потому, что я ду-у-ура…

***

Почти захлебнувшись в океане слёз, я вдруг выплыла на поверхность.

Я снова оказалась на пассажирском месте в нэксе зелёного гада, всё ещё связанная и пристёгнутая. Но одна. Нэкса стояла, и впереди маячили цветастые баллоны эршипов. Мы действительно прибыли в порт.

Но где зелёный?

Не успела я даже попытаться выбраться, как снаружи раздались шаги. Дверь с моей стороны, щёлкнув, открылась, и надо мной нависла волосатая тень.

Я зажмурилась, вжимаясь в сидение.

– Эй, жива, юная ками? – этот ироничный голос с издевательскими нотками я узнала раньше, чем открыла глаза. Наш историк, красноволосый красавец, дядя Корвина.

Я насупилась и кивнула – рот всё ещё был запечатан. Не размышляя, магистр Асурр сорвал липкую ленту с моего лица. Еле сдержала вскрик – это было зверски больно. Драконис отстегнул меня, вытянул из салона и блеснувшим в руке ножом так быстро вспорол веревку, что я даже испугаться не успела.

Стояла теперь, пошатываясь на ветру, щурилась на свет прожекторов, освещавших порт, и переступала с одной ноги на другую. Босиком. Мои туфли на шпильках не составляли для Зелёного ценности и были утеряны в ходе похищения. Впрочем, скорее всего похищение превратится в передачу прав на живой товар.

– Что теперь со мной будет? – от нервов мелко стучали зубы.

– Посмотрим, как раз решается твой вопрос, – буркнул Асурр Дальсаррх, а я осознала, что именно с ним и говорил Корвин, пока догонял Зелёного гада.

Именно он, магистр Асурр, предлагал по дороге передать меня этому Мунтасарру – интересно, это имя или ругательство? – за преференции и пару контрактов с Имарром, страной на востоке материка.

– Идёшь?

Странно, что он спрашивает, а не тащит за шкирку, чтобы вручить чужаку. Но раз спрашивает…

Поджав губы, я посмотрела на мерзавца из-под сведённых бровей:

– Не хочу.

Потащит силой?

– Какой всё-таки запущенный случай, – покачал головой историк. – Любая девушка на твоём месте уже бежала бы вперёд меня.

– Я не любая.

Я предпочла бы оказаться как можно дальше отсюда, в тёплой постельке, с гоняющим прочь левых драконов Цербером за стенкой. Или вообще на Архипелаге. А бежать смотреть, как два козла, простите, ящера, торгуются за безвольную куклу? Увольте.

– Ну как хочешь. А я пойду гляну, – и магистр Ассур развернулся и пошёл в сторону парка, прижавшегося к порту тёмной древесной громадой, на ходу бормоча под нос:

– Дожили, девушка не хочет посмотреть бой драконов. За неё же.

И я хотела бы не услышать, но увы и ах.

А после его слов и вовсе насторожила слух, разобрав в далёком прерывистом шуме звуки драки: гулкие удары, свист рассекаемого ветра.

Сердце ёкнуло и кувыркнулось в груди.

Я вспомнила мощную фигуру Мунтасарра и его безумные красные глаза.

Он же его убьёт!

Почему меня это так волнует?! До дрожи в дыхании и скрипа зубов. Заррхова метка?

Это она заставила меня сломя голову мчаться за Асурром, а потом и обгоняя его? Босиком по больно бьющей в пятки мостовой. По обжигающей холодной росой траве парка.

В секунды я пробежала по тропке среди редких деревьев и выскочила на кромку большой площадки. Обычно тут устраивались гонки на картах и байсиках.

Этой ночью здесь носились не они. Вернее, носился один – дракон, резвый как молния. Второй почти не двигался, встречая удары чёрной молнии словно скала, лишь ветер взмётывал зелёные косы сотнями змей и развевал широкие восточные шаровары.

До пояса он был обнажён, и лишь по каплям пота, катившимся по мощному торсу Мунтасарра, было понятно – легко ему не приходится.

Корвин был просто молниеносен. Я почти не различала его самого, выхватывая лишь моменты ударов, когда скала-Мунтасарр пошатывался или делал быстрый шаг в сторону. Зелёный гад тоже был быстрым.

А вот Корвин постепенно стал замедляться – неужели не выдержит заданного темпа? Я даже уловила, как он, почти на лету, начиная с замаха рукой, запустил в соперника один за другим два бреющих вихря, тонкой полосой взметнувших пыль и выкосивших на пути чахлую травку.

Корвин управлял воздухом! Так вот откуда эта лёгкость движений!

Увы, противник тоже был непрост. Он заметил опасные вихри и мгновенно сдвинулся с полосы атаки. И тут же получил по плечу третьим вихрем, летевшим над землей на уровне груди, не выдавая себя пылью. Из рассечённого мощного предплечья Мунтасарра брызнула кровь, россыпью рубинов зависла в воздухе.

Выведя противника из равновесия, Корвин ринулся вперёд прямо на него, взрезая воздух своим телом, метя в горло рукой, но вдруг споткнулся, полетев лицом в пыль мимо Мунтасарра. Тот мгновенно развернулся на одной ноге, подняв вторую для удара. От грохота, с которым тяжёлая ступня обрушилась на спину Корвина, у меня заложило уши, а спина взорвалась болью, словно это меня только что расплющили о землю.

Корвин вскочил, увернувшись от добивающего удара, снова разорвал дистанцию, но было ясно, что зелёный всё-таки достал его. Капли крови на резком выдохе вырвались из горла чёрного дракона.

Крылатые хранители! У него же наверняка сломаны рёбра и пробито лёгкое.

Теперь Корвин ощутимо замедлился, потерял инициативу и